Василий Шукшин ВЕРСИЯ
Зарплаты две выложишь. А то и три.
Я же не нарочно.
Мало ли что!
Зашли в кабинет директора И тут-то и начинается диковина, тут сельские люди слушали и переглядывались не верили. Санька рассказывал так:
Заходим сидит молодая женщина. Пышная, глаза маленько навыкате, губки бантиком, при золотых часиках. «Что случилось?» Товарищ этот начинает ей докладывать, что вот, мол, стенку решили А эта на меня смотрит, тут Санька всякий раз хотел показать, как она на него смотрела: делал губы куриной гузкой и выпучивал глаза. И смотрел на всех. Люди смеялись и продолжали не верить.
Ну-ну?
Она этому товарищу говорит: «Ну хорошо, говорит, идите. Мы разберемся». А кабинет!.. Ну, е-мое, наверно, у министров такие: кругом мягкие креслы, диваны, на стенах картины «Вы откуда?» спрашивает. Я объяснил. «Так, так, говорит. Как же это вы так?» А сама на меня смо-отрит, смо-отрит До-олго смотрела.
Еще потому не верили земляки Саньке, что смотреть-то на него, да еще, как он уверяет, долго, да еще городской женщине зачем, господи?! Чего там высматривать-то? Длинный, носатый, весь в морщинах раньше времени Догадывались, что Саня потому и выдумал эту историю, чтобы хоть так отыграться за то, что деревенские девки его не любили.
Ну-ну, Саня? Дальше?
Дальше Санька бил в самое дыхало; история начинала звенеть и искриться, как та стенка в ресторане
Дальше мы едем с ней в ее трехкомнатную квартиру и гужуемся. Три дня! Я просыпаюсь, от так от шарю возле кровати, нахожу бутылку шампанского буль-буль-буль!.. Она мне: «Ты бы хоть из фужера, Санек, вон же фужеров полно!» Я говорю: «Имел я в виду эти фужеры!» Гужуемся три дня и три ночи! Как во сне жил. Она на работу вечером сходит, я пока один в квартире. Ванну принимаю, в туалете сижу Ванна отделана голубым кафелем, туалет желтым. Все блестит, мебель вся лакирована. Я сперва с осторожностью относился, она заметила, подняла на смех. «Брось ты, говорит, Санек! Надо, чтоб вещи тебе служили, а не ты вещам. Что же, говорит, я все это с собой, что ли, возьму?» Шторы такие зеленые, с листочками Задернешь полумрак такой в комнатах. Кто-нибудь спал из вас в спальне из карельской березы? Мы же фраера! Мы думаем, что спать на панцирной сетке это мечта жизни. Счас я себе делаю кровать из простой березы город давно уже перешел на деревянные кровати. Если ты каждый день получаешь гигантский стресс, то выспаться-то ты должен!
Ну-ну, Сань?
Так проходят эти три дня. Вечером она привозит на такси курочек, разные заливные Они мне сигналют, я спускаюсь, беру переносной такой холодильничек, несу И мы опять гужуемся. Включаем радиолу на малую громкость, попиваем шампанское Чего только моя левая нога захочет, я то немедленно получаю. Один раз я говорю: «А вот я видел в кино: наливает человек немного виски в стакан, потом туда из сифончика Ты можешь так?» «Это, говорит, называется виски с содовой. Сифон у меня есть, виски счас привезут». Точно, минут через пятнадцать привезли виски. Они мне кстати не поглянулись. Я пил водку с содовой. От так от нажимаешь курочек на сифончике, оттуда как даст в стакан Прелесть.
А как со стеклом-то?
С каким стеклом?
Ну, разбил-то
А-а. А никак. Она меня потом разглядывала всего и удивлялась: «Как ты, говорит, не порезался-то?» А мотоцикл я ей деньги отдал, мне его прямо к подъезду подкатили
Вот такая история случилась будто бы с Санькой Журавлевым. Из всего этого несомненной правдой было: Санька в самом деле ездил в город; не было его три дня; мотоцикл привез именно такой, какой хотел и на какой брал деньги; лишних денег у него с собой не было. Это все правда. В остальное односельчане никак не могли поверить. Санька нервничал, злился Говорил мужикам про такие поганые подробности, каких со зла не выдумаешь. Но считали, что всего этого Санька где-то наслышался.
Ну, е-мое! психовал Санька. Да где же я эти три дня был-то?! Где?!
Может, в вытрезвителе.
Да как я в вытрезвитель-то попаду?! Как? У меня лишнего рубля не было!
Ну, это Свинья грязи найдет.
Иди
найди! Иди хоть пятак найди за так-то. На что же бы я жил-то три дня?
Этого не могли объяснить. Но и в пышного директора ресторана, и в ее трехкомнатную квартиру тоже не могли поверить. Это уж черт знает что такое таких дур и на свете-то не бывает.
Дистрофики! обзывал всех Санька. Жуки навозные, Что вы понимаете-то? Ну, что вы можете понимать в современной жизни?
Слушал как-то эту историю Егорка Юрлов, мрачноватый, бесстрашный парень, шофер совхозный. Дослушал до конца, усмехнулся ядовито. К нему все повернулись, потому что его мнение как-то так повелось уважали. И, надо сказать, он и вправду был парень неглупый.
Что скажешь, Егорка?
Версия, кратко сказал Егорка.
Какая версия? не понял Санька.
Что ты дурачка-то из себя строишь? прямо спросил Егорка. Чего ты людей в заблуждение вводишь?
Санька аж побелел Думали, что они подерутся. Но Санька прищемил обиду зубами. И тоже прямо спросил:
У тебя машина на ходу?
Зачем?
Я спрашиваю: у тебя машина на ходу? Санька угрожающе придвинулся к Егорке. Ну?