Я возвращался домой по тускло освещённым улицам. На полную мощь уличные лампы включали редко. Экономили электричество. Только в день ВВС весь город заполнял яркий ослепительный свет.
Поужинать я решил в кафе «Авиатор». Просторное помещение напоминало салон роскошного авиалайнера. Свет из окон-иллюминаторов заливал отделанные белоснежным пластиком и полированным красным деревом плавные изгибы стен. Мягкий гул и вибрация, словно работали турбовинтовые двигатели. На экране, висящем над проходом между рядами кресел, Фрэнк Синатра пел «Come Fly With Me».
Я присел в кресло, откинул маленький столик. Рядом возникла официантка в форме стюардессы. Кокетливо поправив голубую шапочку, поинтересовалась, что я буду заказывать.
Как обычно, улыбнулся я.
Она принесла фарфоровую чашечку кофе, салат и бифштекс с пюре. Алкоголь я никогда не пью. Даже по праздникам. Кодекс чести. Сделав глоток нестерпимо горячего ароматного напитка, я с удовольствием откинулся в удобном кресле, вытянув ноги. Приятно расслабиться после тяжёлого дня. Выбросить из головы неприятный разговор с начальством.
Вы ведь лётчик? услышал я подобострастный голос и открыл глаза.
Рядом на краешке кресла примостился сутулый лысоватый мужчина в очках с толстыми линзами. Худое лицо, щеки прорезали глубокие вертикальные морщины. Тонкие бесцветные губы. Поношенный костюм неопределённого цвета, то ли бежевого, то ли выцветшего от старости зелёного, висел мешком на тощих плечах. Он выглядел стариком, хотя я понимал, ему не так много лет.
Полковник ВВС, Сергей Громов. А что вас интересует?
Простите, он подслеповато прищурился, на бледном лице с истончившейся почти прозрачной кожей проступили нездоровые алые пятна. Хотел поинтересоваться Мой сын, ему сейчас четырнадцать, мечтает стать лётчиком, голос предательски дрогнул, сорвался.
Это понятно. А в чем проблема?
Он плохо видит. Понимаете? Скажите, у него есть шанс?
Нет, надо вначале исправить зрение, отчеканил я. Постарайтесь найти хорошую клинику.
Молодые люди с дефектами зрения часто приходят к нам в лётное училище. Пытаются обмануть проверяющих врачей, но таких ребят быстро вычисляют и отправляют домой. Ничего не поделаешь. Для лётчика зоркое зрение обязательно.
Понятно, обречённо вздохнул он.
А как у него с учёбой? спросил я.
Неплохо, оживился мой собеседник. Почти все предметы на отлично. Кроме математики.
Математика обязательно. Высшая, линейная алгебра, геометрия.
А зачем лётчику интегралы? сиплый бас прорезал салон.
Я машинально обернулся и увидел мужчину в сером костюме. Квадратное одутловатое лицо, рыжеватая щёточка усов, в уголках губ нескрываемое презрение. Пол-лица скрывали массивные очки.
Потому что лётчик
должен проводить массу сложных расчётов в полете, сухо бросил я, ощущая, что зря поддался на провокацию. В уме. Не используя компьютер.
Зачем?! мой оппонент криво усмехнулся. Что вы там в своём училище делаете, что пацаны должны изучать высшую математику? Обучаете игре в покер?
Продолжать разговор я посчитал бессмысленным занятием, и отвернулся. Но лишь успел поднести чашечку ко рту, как она выпала из рук. Мужчина, выскочив передо мной, схватил меня за ворот рубашки, так что затрещали швы.
Вы всё паразиты! прорычал он мне в лицо. Тянете из нас все соки, ради пустоты, иллюзии! Получаете все самое лучшее. Шикарные пайки, отличную одежду, роскошные квартиры! И всё за счёт нас! Тех, кто реально приносит пользу!
Занёс кулак, целясь мне в лицо, но я молниеносно перехватил его руку, ощутив, насколько дряблые и слабые у него мышцы. И даже сквозь толстые линзы его очков смог разглядеть невыносимую тоску в подслеповатых слезящихся глазах. Я молча высвободился. Взяв плащ и фуражку, вышел из кафе, оставив ужин нетронутым. Душу заполнил серый холодный туман.
Я подошёл к моему байку и остановился, положив руки на руль. Словно холодные стальные пальцы сжали болезненно сердце. Так ли я нужен этому миру? Какую важную работу я выполняю, чтобы получать всё блага по высшему разряду, когда остальные люди порой влачат жалкое существование? Может быть, стоит уйти в отставку? Пойду работать по своей второй специальности: инженер-конструктор. А что я могу делать? Машины, электростанции, дома? Нет, я умею создавать только летальные аппараты.
Мигнул свет надо мной. Уличные лампы на стенах и потолке начали тускнеть и гаснуть через одну. Скоро отключат электричество совсем. Надо поторопиться, иначе домой придётся добираться в полной темноте.
Но возле кинотеатра «Авиационный» я всё-таки решил остановиться, чтобы купить билеты на фильм «Летит стальная эскадрилья». Я был консультантом. Режиссёр долго ходил за мной, предлагая роль, не главную, но стоящую, но я все равно отказался. Каждый должен заниматься своим делом.
Пока стоял в очереди за билетами, прислонился к стене, и за шиворот проскользнула противная ледяная струйка. Я машинально поднял глаза вверх, и взгляд упёрся в потолок из необработанного темно-серого камня.
Уже сменилось не одно поколение тех, кто вместо неба видит вырубленный из камня массивный свод. Больше ста лет прошли с последней мировой войны, которая уничтожила атмосферу Землю. Те, кто выжил в кровавой бойне, спустились на несколько километров вниз, в бункеры, которые превратились в городской агломерат с фабриками, заводами, оранжереями, аквапарками.