Рискнуть? В конце концов, он ничего не теряет от поездки обратно и всегда сможет отказаться. А если урвать кусочек от везения «золотого мальчика», это может поменять всю жизнь
На Авеню Опера молодой человек с внимательными глазами выслушал его, сделал несколько звонков и спросил, куда завтра прислать машину. Через сутки Михаил уже спускался по лесенке из брюха самолета на бетон Йанеры.
Там же его встретили Панчо и Грандер:
Есть заказ.
Кто бы мог подумать, скривил рот Крезен.
Франко.
Для этого надо пробраться в Бадахос, а это слишком далеко.
В Бургос. Франко скоро будет в Бургосе.
За генералиссимуса пятьдесят мало. Сто.
Грандер неожиданно захохотал:
Идите в задницу, Михаил! За сто тысяч Франко застрелится сам.
Крезен удовлетворенно кивнул согласись Джонни на такую бешеную сумму, это означало бы подставу.
Решайтесь, Михаил. Вы не успели сделать мне ничего плохого, мы с вами до сих пор не поубивали друг друга, мы вместе воевали в Парагвае, вы знаете, что я держу слово.
Ага, а потом грохните со всеми деньгами.
Зачем? Хотел бы пристрелить сделал бы это раньше. Я играю честно, денег, конечно, жаль, но я рассматриваю их как инвестицию.
А если Франко не будет в Бургосе?
На нет и суда нет. Вернетесь, получите еще десять тысяч, и мы расстаемся.
Мексиканец тем временем выложил на стол документы испанские на разные фамилии и звания, новый американский паспорт мистера Дональда Браско, аргентинский Алехандро Пуччо и мексиканский Хоакина Гусмана. Со всех фотографий на Крезена смотрел Крезен.
Хорошо, шестьдесят. Тридцать вперед.
Шестьдесят и десять вперед. А то знаю я вас!
По рукам.
Глава 18 Северный ветер
«кобр» советники обалдевали от авиабазы в Йанере. Там их изо всех сил приветствовали капитан Идальго и его вечный спутник Петро, а еще через час Пабло и Паблито познакомились с Дуррути.
Машина остановилась у широкой лестницы, пятеро часовых на верхней площадке отсалютовали мне сжатыми кулаками, а вот советников не пропустили, пока не примчался дежурный и не оформил пропуска.
Ого, у вас тут серьезно! дернул щекой Пабло.
Стараемся. Проходите, не стойте.
Несмотря на холодный ветер с Бискайского залива, окна в большой клубной комнате распахнули настежь, иначе с табачным дымом не справиться. Здоровенный модельный стол, на котором год назад ребятня и заводская молодежь собирали модели планеров, застелили склеенной из двух десятков листов топографической картой. Чтоб не сдуло, ее прижали грузиками уж чего-чего, а металлических обрезков на тракторном, то бишь уже танковом заводе, хватало.
Добрый день, товарищи! Это наши советники, полковник Пабло Фриц и капитан Паблито, прошу любить и жаловать!
¡Hola compañeros! ¡Buenos dias! ¡Hola! ¡Salud! посыпались приветствия.
¡Salut! тряхнул руки приезжим Дуррути и с широкой улыбкой добавил: I forca al canut!
В задних рядах прыснули.
Товарищи все равно пока не понимают, но попрошу от шуточек воздерживаться.
Не понимают? А! ¡Rusos! и тут же из всех углов понеслось: ¡Viva Union Sovietico! ¡Viva Stalin!
Дуррути при последней здравице сморщился, а я подвел советников к столу:
Ну что же, коли вас раскусили, можно сразу приниматься за планирование. Хосе, введи товарищей в курс дела.
Для начала расскажите, какими силами вы располагаете, вопреки несколько застенчивой интонации, Пабло вполне решительно раздвинул собравшихся и продвинулся к карте.
У нас в ополчении, начал Дуррути, около пятидесяти тысяч человек, к ним два регулярных полка, в мятеже не участвовали.
Не густо И вы точно считаете, лучшего времени не будет? повернулся полковник ко мне.
Хосе, давай перейдем в комнату поменьше, здесь сквозит.
Действительно, весь дом буквально народный не протолкнутся. Во всех отделах комитета полно людей, в самых диких сочетаниях военной и гражданской одежды. Командиры, муниципалы, просители и делегаты колонн с вечными требованиями бойцов, патронов, винтовок, пулеметов, орудий, танков, пайков, самолетов, грузовиков и черта лысого в придачу. Счастье, что для парагвайской экспедиции пришлось создать отдел логистики, он-то и принял на себя почти всю тяжесть снабжения Северного фронта. Без малого половина управленцев Grander Inc перекочевала в Комитет, некоторые разрывались между обороной и заводами, не давая им остановиться. Рабочие-то во множестве ушли в ополчение, а продукцию вынь да положь! В цехах осталось старшее поколение, женщины и свежие выпускники училища, которых приходилось чуть ли не за шкирку удерживать от бьющего через край желания удрать на фронт.
Спокойное место сыскалось только у радистов, по соседству с шифровальщиками Панчо, но и там пришлось на входе поставить охранников такое впечатление, что все ждали именно этого момента, чтобы потребовать чего-нибудь у меня или Дуррути.
За стенкой постукивал телеграфный аппарат, трещали телефоны, а мы снова уселись за карту. Начал Панчо:
Пабло, по нашим данным, к концу года в одной только Наварре поставят под ружье двадцать-двадцать пять тысяч рекете. Мятежники объявили мобилизацию, намерены в Леоне, Галисии и Кастилии призвать сто тысяч. Плюс итальянцы, плюс добровольцы из Португалии. Республиканское правительство объявило о создании полутора десятков регулярных бригад, но это не раньше февраля, а то и марта. Сейчас Северному фронту, включающему баскские силы, противостоят около сорока тысяч солдат, фалангистов и рекете.