А после, в пещере, Яся торжественно принимали в братство. Ему подарили штаны и куртку, и шляпу с красной лентой, и хорошие сапоги. И пару новых сорочек, и платок на шею. А пояс, сказали, сам закажешь, с добычи. Это дело такое, ин-ди-ви-ду-аль-ное.
Теперь уже и в деревню показаться не стыдно. Но сначала нужно пояс справить.
Ясь взял деньги (а ему досталась неплохая доля, как раз должно было хватить), и в воскресенье на рынке подошёл к мастеру кожевеннику и заказал пояс. А через неделю, когда пояс был готов, честь по чести рассчитался с мастером и закатил пирушку в корчме - теперь он не Ясь-лентяй, теперь он настоящий збуйник.
Теперь можно было и до костёла сходить в праздничный день. Матушка как его увидала, так подошла, обняла и заплакала. И сказала верно, Ясю, судьба тебе такая была, не крестьянин ты. И благословила.
Ясь дал матушке мешочек с деньгами и велел на торгу купить ей и Стасю, что нужно. А он потом ещё принесёт.
_____________________
* Гаврон (Gawron) - Ворон.* Збуйники (Zbójnicy) - традиционное название разбойничьих отрядов, обитавших и промышлявших в польской части Карпат, в Татрах. В местных (так называемых гуральских, гурали - горцы) легендах збуйники представлены положительными героями, защитниками бедных крестьян от произвола богатых и сильных. В такой отряд входило от нескольких человек до нескольких десятков, и участие в таком деле поднимало престиж человека, в представлении гуралей до начала ХХ века "стать збуйником" означало "сделать карьеру", "выбиться в люди". Ходят они, соответственно, "на збуй" (на дело :), а "по збую" с добычи в корчму :) О збуйниках рассказывали легенды и пели песни, существует специальный "збуйницкий" танец - мужчины с топорами показывают удаль молодецкую. До сих пор они - часть традиционного фольклора в окрестностях Закопане (Польша).
4. Как Амелька девку Данку принимала
Амелька-ведьма жила в лесной чаще, как то ведьме от веку
и сошлась, что говорил про любовь и пропал, и даже весточки не прислал, да и было-то у них с мельниковым сыном всего один раз, и вот! Она не думала, что ей так не повезёт, другие девки то и дело на сеновал бегают, и ничего, а с ней вот так вышло
- И что же ты теперь хочешь? строго спросила Амелька.
- Хотела попросить приворот на Яся сделать. Чтоб жить не смог без меня.
- А чего к мельникову сыну не идёшь? Его же дитя?
- Ну его, - Данка отвела взгляд. Не люб он мне.
- А раз не люб, то чего шла с ним? Теперь тебе, девка, самое лучшее это с ним объясниться, да потом обоим разом в ноги родителям-то и упасть, и твоим, и его. Или он тоже просватанный?
- Нет, его отец не неволит. Сказал какую девку захочет, к той пусть и сватается.
- И чем же он тебе не люб?
- Да всем. Не Ясь, вот и не люб.
Поняла Амелька, что дело не в самом парне, а в Данке, которая взяла себе в голову, что любит Яся. И если наваждение рассеется то сможет она и на отца ребенка своего нормальными глазами посмотреть. А это уже задача решаемая.
Раздула Амелька угли в печке, вскипятила воды и бросила в большую железную кружку травок, что собирала на склоне горы Швиинцы на молодой месяц. Чуть ноги не переломала, но как чуяла, что понадобятся. Присыпала порошком из лисьих ушек, что росли неподалёку от её дома, и размолотыми косточками от ягоды-крыжопицы. Перелила в фарфоровую чашку, чтоб не горячо в руки брать.
- Пей. Иди домой, никуда не сворачивай. Придёшь снова через неделю, посмотрим, как оно будет и что делать. И эту неделю ни с какими парнями не встречайся, поняла? Вообще одна из дому не ходи, нечего.
Данка всхлипнула и выпила. Отставила чашку, буркнула «Спасибо» и ушла.
Амелька же, только за Данкой дверь захлопнулась, взяла миску, налила воды. подышала и сказала заветное слово.
Сначала на поверхности воды из дымки появилась мельница на реке, и возле неё крепкий парень. Колесо крутилось, а парень тащил мешок похоже, с мукой. Хороший парень, работящий, единственный сын, мельницу унаследует, и отец его с женитьбой не неволит чего Данке с такого нос воротить?
Ну да, любовь, да что толку-то с той любви, любовь пройдёт, и что останется?
Дунула Амелька на воду, затуманилось изображение и сменилось другим. Дорога, припорошенная снежком, да не просто дорога, а тракт, по которому из самого Кракова ездят. И едет карета, запряжена четвёркой, и ту карету караулят. Увидела Амелька, как выскочили на дорогу люди, как громким свистом напугали лошадей, как стреляли, как сбежал в лес кучер, как распахнули карету. И как зашёл внутрь не кто иной, как тот самый Ясь, который дурочке Данке занадобился. Был он на диво хорош в своей белой узорчатой куртке, да с пистолетом, и топорик за поясом серебрится, и кудри золотые из-под шляпы на плечи падают. Смел да красив куда уж там деревенской девке устоять!
Задумалась Амелька, не заметила, как изображение на водной глади дрогнуло и пропало. Ладно, будет нужно она его вернёт. А пока других дел хватает.
5. Как Эльжбета жила при матушке и при мачехе
Отец её был важный дворянин, хорошего старинного рода. Правда, богатств у того рода уже почти что и не осталось, одна только память о прошлом да слава предков. Хорошее дело, конечно, но ту славу на хлеб не намажешь и на тарелке к обеду не подашь, так говорила о хозяине старая кухарка Марта.