Будто вымел кто-то в задумчивости повторил отец Варнава. Вот оно как.
А дознались ли, кто таков убитый-то?
Пока что нет. Имени своего он не называл никому. Впрочем, это обычное дело в любой обители.
Настоятель замолчал, рассеянно посмотрев на горемычного бочара. Он тут же поклонился с угловатой угодливостью и спросил робко:
Господин игумен Варнава, а дальше-то что со мною будет?
Закон ведаешь?
Мастер Витигост то ли неуклюже пожал плечами, то ли опять поклонился.
Как и всякий свободный славéнин, в случаях (отец Варнава помедлил, подбирая щадящее определение) такого рода волен ты выбирать меж судом княжьим и духовным. А поскольку исповедуешь Древлеверие, стало быть, нашему церковному суду не подлежишь. Дальше тебе решать.
Тогда Старейшинам дайте знать, господин игумен Варнава.
Хорошо. Твое слово прозвучало, мастер Витигост. При свидетелях. Пойдем, княже.
На выходе обнаружилось, что навстречу им поднимался по ступеням крыльца отец Паисий:
А вот и вы Отец игумен, десятник Залата пришел в себя. Говорит разумно, поесть попросил.
Вот и добрые вести. Сегодня же навестим его.
С убийцей что-то разъяснилось?
Мастера трудились над мастером Витигостом, сказал отец Варнава не совсем понятно. Никаких концов не сыскать. Давай о том чуть позже. А тебе, сыне, теперь следовало бы одному побыть. Не прекословь, Бога ради, считай, что благословение или даже наказ получил. Ступай, ступай.
Ведь совсем еще юнак, проговорил лекарь, горестно качая головою вслед Кириллу, а мы на него такую ношу в одночасье. Ты-то как, отец игумен?
А ты подумай.
И то верно «Да отвержется себе и возьмет крест свой». Ох Вук, Вук
Время в задумчивости постояло над ним, обошло осторожно и отправилось дальше по своим делам.
А вокруг всё так же густо гудели шмели над цветами клевера и кашки, стрекотали кузнечики да изредка всплескивала рыба у переката. Тени от ракит на противоположной стороне успели незаметно перебраться через реку и уже помаленьку выползали на берег. С горы донеслись первые звуки колокольного трезвона, напоминающего о близкой вечерне.
Кирилл наконец очнулся, кое-как вытер липкое припухшее лицо в багровых отпечатках травяных стеблей. Сел, обхватив колени руками и бездумно щурясь вдаль. Что-то вдруг легонько ударило его по спине. Чуть позже чиркнуло по макушке, а рядом плюхнулась в воду зеленая
ягода шиповника. Он хмуро покосился через плечо: ветви ближнего куста качнулись, за ним кто-то тихонько хихикнул. Кирилл отвернулся и стал наблюдать за водомерками, дергано снующими туда-сюда по речной поверхности. В затылок опять что-то тюкнулось. Он сорвал травинку, неспешно очистил да принялся покусывать ее белесое сладковатое основание.
Ты кто? не выдержав, пискнул невидимка.
Дед Пихто буркнул Кирилл, длинно сплевывая и стараясь угодить в чинно проплывавшего мимо него на спине большого жука.
А отчего ты, дедушко, плакал? Кто тебя, старенького, обидел? заметно приблизившись, пропел за спиной участливый голосок.
Кирилл обернулся. Светловолосая большеглазая девчонка лет тринадцати-четырнадцати ехидно ухмылялась, подбоченясь, и подбрасывала в горсти незрелые плоды шиповника.
То не твоя печаль. А ты кто такая?
Я своих сестриц сестра да отца с матерью дочка, да деда с бабкою внучка.
И звать тебя Жучка.
Жил на свете дед Пихто, безголовый ну и что? Меня-то Виданою зовут. А ты, дед Пихто, из этих самых как их там послушников монастырских будешь? Верно, дед Пихто?
Ну довольно уже тебе, довольно! Вот ведь заладила Ягдар мое имя.
Да я б не продолжала, если бы ты первым не начал.
Она выбросила ягоды в воду, отряхнула ладошки и преспокойно уселась почти рядышком, деловито оправив вокруг себя отороченный красной каймой подол белого сарафана. Вздохнула:
Ох и скучный же вы народец там, наверху! А еще примечала я не раз, что девок с бабами избегаете всяко, вроде как побаиваетесь, что ли. Даже глаза норовите быстренько-быстренько отвести. Вот любопытно: отчего так? Неужто всех вас прежде матери, жены и старшие сестрицы либо пугали чем-то, либо даже поколачивали крепенько? А меня ты не боишься?
Так ведь никакой я не послушник, сказал Кирилл сиплым и чужим голосом. Неужто не разглядела толком? Имя-то свое помню, а вот кто таков на самом деле да откуда взялся тут того не ведаю. Выходит, это тебе, девонька, черед пришел бояться. Гы-ы-ы
Он оскалился, медленно потянул по направлению к девчонке руки, пошевеливая хищно скрюченными пальцами. Видана с визгом вскочила и резво отпрыгнула в сторону.
Кирилл фыркнул. Рывком поднялся на ноги, подошел к самому краешку воды. Согнувшись, несколько раз зачерпнул сложенными вместе ладонями и напился. С удовлетворением крякнул, принялся обстоятельно умываться. Внезапно ощутил пониже спины основательный пинок, потерял равновесие и ничком свалился в реку, больно ударившись об острые ребра камней на мелководье. За его спиной раздалось ликующее уханье и хлопанье в ладоши. Он встал, оторопело оглядел кровоточащие ссадины на руках. Взметая брызги, бросился к берегу:
Ах ты, поганка этакая
Поганка заверещала и, подхватив подол сарафана, припустила в сторону недальнего леса. Плотоядно чавкая сапогами, мокрый и злой Кирилл помчался за нею. Грязные пятки мелькали впереди, удаляясь очень быстро.