Кузнецова Дарья Задача с яйцом
Глава 1. То не знаю что
Дело, значит, не в механизме, а в паутинке, которую яблочко должно было развёртывать. Чинить чужую паутинку дело неблагодарное и бесполезное, значит, надо вскрыть, вычистить и сплести всё заново. Северина прекрасно знала, как это делается, не первый раз, но лентяйничала. В железках ковыряться это дело, а паутинки Рукоделие, тьфу! Рукоблудие.
И день сегодня такой, что не до нежеланной работы. Птицы надрываются, солнышко улыбается во всю ширь, всё кругом цветёт, листвой зеленеет, а на речке красотища! Вода уже тёплая, песочек меленький
Да только шиш ей с маслом, а не речка сейчас. Яблочко починить надо сегодня кровь из носу, боярин Кузовкин слёзно упрашивал. Дела Северине нет до его слёз, но плату посулил двойную, да и с боярышней Марьяной Кузовкиной вредно ссориться.
Девица была не злой и не бестолковой, рукодельница хорошая, хозяйка, но нравом больно крута и статью полянѝца1, а не скромная боярская дочь. В кого такая уродилась! Ещё она обладала влиянием на других боярышень и имела долгую память: кто обидел прощения потом искал и не находил, зато и добро не забывала. В общем, полезное знакомство.
Всё бы ничего, но на вечер Марьяна пригласила подружек, тарелочку смотреть. В столице Тридюжинного царства будут показывать развязку нашумевшей истории про Варвару-красу и богатыря Светлогора, билеты на представление загодя раскуплены, по тарелочке только и посмотришь. А она не фурычит.
Повздыхав на заоконную благодать, Северина повторно начала разбирать яблочко, на этот раз целиком, чтобы добраться до розового кварцевого сердечка, рождающего паутину.
Яблочко устроено просто. Заводной механизм с часовой пружиной, колёсико да молоточек, который постукивает по кристаллу и выбивает из него узелки паутины, а та затягивает тарелку и показывает то, что велел человек, заводивший яблоко. И механизм простой, и паутинка несложная, только муторно всё это. Потому что скучно.
Северина упрямо закусила губу, насупилась. Пинцетом достала маленький, с ноготь, камень, подкрутила опущенное на глаз увеличительное стекло и внимательно осмотрела кристалл в поисках узелка. Сюрприза не было, неизвестный мастер закрепил всё как положено, на вершине камня. Подцепить да вытянуть аккуратно, чтобы не оборвалась невелика наука.
А вот паутинка оказалась неуклюжей, неровной, с провисами и прорехами, да и уложена кое-как. Раздосадовано прицокнув языком на того, кто устроил это безобразие, Северина стряхнула его с пинцета на пол, где паутинка развеялась дымом, и принялась выплетать новую.
Во множестве бытовых устройств использовались подобные схемы для каждого, конечно, своего типа, и дело с ними иметь приходилось постоянно. Чтобы не тратить лишнее время, Северина ещё во время учёбы обзавелась основами под самые распространённые. Размеченные дощечки с набитыми в строгом порядке гвоздями куда уж проще! Это под что-то новое и трудное надо кумекать и на макетной доске расчерчивать, а тут ширпотреб.
Нитку Северина брала льняную, хорошую, тонкую. Для дела неважно какую, а ей нравилось работать с чистым льном рукам приятно. Ловкие пальцы двигались сноровисто, узелок ложился к узелку, ниточка к ниточке под тихое, напевное, бездумное: «Покажи мне поле, покажи мне лес, покажи побольше всяческих чудес» Неважна складность, мотив неважен, важно заговорить на правильное дело. Ученики пользовались затверженными наизусть присказками, а Северине никогда не давалась зубрёжка но нравилось её дело.
Каждый круг паутинки, замыкаясь, начинал блёкло светиться, делался прозрачным и невесомым дюжина кругов на дюжине ниток. Когда затянулся последний узелок, нити сверкнули и паутинка ослабла, соскользнув с гвоздей и повиснув над дощечкой. А дальше уже и вовсе дело техники: подцепить за серединку, по одной прижать основные нити к камню
Сенька! Бросай свои шурешки, к царю зовут!
Подождёт твой царь, отмахнулась Северина, даже не вздрогнув. Братец ступал легко и тихо, но не ему к ней подкрадываться незаметно: приближение родной крови девушка почуяла ещё тогда, когда он на двор шагнул. Царь твой мне сам повелел сгинуть с глаз долой, вот пусть и расхлёбывает.
Северьян осторожно присел на
свободный стул в стороне, у двери светёлки. Знал, что сунешься не вовремя под руку можно и клещами по голове огрести, если что вдруг сорвётся. Проверено. Увернуться-то он увернётся, но зачем сестру расстраивать?
Сень, ну ты что! Царь же. И он с тобой мириться хочет.
За Елисея не пойду! отрезала она, не прерывая возни с паутинкой, и бросила на брата сердитый взгляд.
Да все ещё в прошлый раз поняли, рассмеялся он.
Сказки мне не рассказывай! скривилась Северина и аккуратно закрепила наконец паутинку, после чего распрямилась и сняла со лба кожаный ремень, к которому крепились на суставчатых лапках разные лупы. Кто-то, может, и понял, а Елисей дурак. Утром вот только являлся.
Чего хотел? Брат усмехнулся, но в глазах мелькнула насторожённость.
На ярмарку звал. Спаси меня Леля от этого ухажёра, проворчала она.
Северьян только головой качнул, но спорить не стал. При всём уважении к царю Владимиру, младший сын его Елисей вышел ни нашим ни вашим. Не то чтобы негодяй, но на сказочного дурака не тянул ни смекалкой, ни добротой, на витязя и толкового царевича ни лицом, ни статью, ни умом. Девицы к нему липли из властолюбивых и на деньги падких, а Елисей, не будь дурак, за Сенькой волочился. Царь поначалу обрадовался и благословил, да только невеста упёрлась.