И французы пошли в портовый разгул. Манила город с европейской застройкой. Есть где деньги потратить. Раз англичане теперь в найме, им тоже выдали аванс и отпустили в увольнение.
Мин попросила сопроводить ее на берег. И не просто, а в свите из девяти китайцев. Выданную морскую одежду они попросили сменить на китайскую. В долг. И кланяются все время. Раньше их было не видно и не слышно. А теперь, как силой наливаются. Мин за них просит, как откажешь? За месяц она стала Алене с Ульяной, да и мне как старшая сестра. Умная, мудрая, с внутренней силой.
Прямо в порту купили китайцам одежду, на какую показали. Они тут же и переоделись. Сразу солидные люди. Но Мин выделяет общее почтение. Мы идем по улочкам за пределами крепости Интрамуралес. Небольшой китайский квартал.
Мин по дороге рассказывает, а я слушаю. Очень близкие моей душе события.
Когда я узнал про восстание
Ван Луня, перед глазами промелькнула наша возможная трагедия. Вот боевики соединяются в батальоны. И тут же теряется преимущество скрытности и внезапности партизанской борьбы. Идут на Москву за правду биться, демона из Кремля изгонять. Один город взяли, другой, третий. Но везде нужны гарнизоны, силы, ресурсы. И в большом городе мало дивизии. А из партизанского отряда плохая строевая часть. В открытом поле государство победит. Солдаты из крестьян под руководством офицеров будут плакать, жалеть, но стрелять по команде дружными залпами. Бывшие сочувствующие встанут на сторону победителя. И начнутся кары, облавы, расстрелы заложников. Допросы и пытки, каторга и виселицы.
Много тайных обществ в Поднебесной, вещает Мин, лаовеи знают про «Союз неба и земли». Легенда такова, что для усмирения мятежного государства Силу император Канси призвал героев Империи. Пришли монахи-воины Шаолиня. Они не взяли оружие, только просили продовольствия. И выдал Император им треугольную печать с повелением обеспечивать их продовольствием прежде всех прочих. Сто восемь монахов пошли в поход. И через три месяца мятежники покорились.
Очень впечатляет, усмехнулся я.
Монахи умеют видеть хорошее. Но при Дворе действует плохое, как и везде в политике, продолжила Мин, они сунулись в дела мирские и поплатились. Император внял наветам и поверил предателям, хотя монахи даже не взяли награду за помощь.
Остаться без награды тоже не помогает? я глянул на Мин.
Когда всего сто восемь человек побеждают целое государство, пусть и маленькое, это пугает. Или один бриг побеждает эскадру, это тоже пугает, Мин смотрит мне в глаза, Император направил отборное войско для осады монастыря. Выжило и сбежало только пять монахов.
Не справились с войском?
Предательство побеждает даже богов, Мин бросила взгляд на мой крестик.
Они ушли в монастырь?
Они не сдались. Нашлись сторонники. К ним примкнула Чжу Хунъин, принцесса-потомок последнего императора китайской династии Мин Чжу. Но это заблуждение, что высокая кровь особенная. И в вашей религии есть примеры, когда пастух становился царем и пророком. Нельзя делать ставку на человеческую иерархию. И монахи убедились в этом на практике. Новое восстание также разгромлено. И тогда монахи изменили тактику. Они больше не стали звать на трон королей, а сами стали лидерами, только тайными. Пять патриархов создали Хунмэнь и разделили ответственность на пять дружественных домов. Мы сейчас на земле «первого дома».
Я узнал, что «Первый дом» считался главным и ведущим, на территории провинций Тайвань, Фуцзянь, частично Ганьсу. «Второй дом» действует в Гуандуне и Гуанси. «Третий дом» обосновался в провинциях Сычуань и Юньнань.
«Четвертый дом» известен в провинциях Хубэй, Хунань и Гуйчжоу. Именно четвертый дом местные называют «триединство», а англичане «триадой». Он известный, но далеко не самый главный дом. «Пятый дом» отвечает за провинции Чжэцзян, Цзянсу и Шаньдун.
А ты кто в Хунмэнь? прямо спросил я, важная птица?
Почти птица, смеется Мин, Хунмэнь руководит Владыка Горы. Гора- это Управление с заместителями, ближними и дальними руководителями. Я четвертая сестра «Золотого феникса». Это заместитель владыки по внешним связям. Дальний руководитель.
Однако же ты начала свое повествование со слов «легенда такова». Где кончается легенда, и начинается реальность?
Там, где человека легенда больше не устраивает, улыбнулась Мин, внимательный смотрит четырьмя глазами.
И все же, зачем тебе Никифор? я сжал губы, чужеземца не пустят на землю, кроме отведенных миссий. Твои китайцы удивлены таким выбором.
Посвященные не объясняют свои решения. Китайцы- это просто шкурка этого воплощения. Им не понять, что борьба идет за равные возможности для просветления, а не за миску риса для бездельников. Пусть удивляются и рассказывают своим детям, как они присутствовали при великих делах.
После такой отповеди я отстал. Для торговых дел в Китае в любом случае нужен свой представитель. Мысли уже оформились, и Мин это видит. Пусть будет Никифор.
В китайском квартале Мин со свитой скрылась в каком-то трактире. Нам предложили чай и жареные бананы. Через час будущие триады закончили разговоры. На мой взгляд они мастера напускать важность. Сила солому ломит, и англичане опиумные войны выиграют. И страну ограбят. Хотя именно триады окажут серьезное сопротивление.