БТР проезжал мимо мясного ряда. Баранов там резали на улице прямо возле лавок. Операция совершалась быстро до изумления: мясник хватал барана за загривок, валил его на землю, прижимая коленом, приподнимал голову и вжик! длинным и острым, как бритва, ножом разрезал ему горло от уха до уха. Кровь стекала в арык. Редко кто из «пациентов» успевал даже сказать «бе-е-е». Рядом, в загородке, толпилось еще десяток баранов которых казнь товарища совершенно не волновала, некоторые еще продолжали чего-то жевать.
В арыках по обеим сторонам базарной улицы какой только дряни не плавало: тряпье, объедки, дохлые
крысы и просто обычное дерьмо. Тем не менее, не редкостью была такая картинка: какой-нибудь дух опускался на корточки возле этого арыка и, зачерпывая воду ладонью, совершал омовение перед намазом. Или бегут бачата из школы. На лотке у разносчика за сущие гроши отличный виноград. Мальчишкам в их школе, похоже, объяснили, что фрукты и овощи перед едой надо мыть. Сует такой «пионер» торговцу мелочь, хватает гроздь и, обмакнув ее пару раз в зловонный арык, идет дальше, жуя на ходу.
На перекрестке стоит пикет - трое «юных защитников революции» при местном Царандое лет по 14. У одного «Калашников», у двоих антикварные ППШ.
Бородатый, прилично, - по местным меркам, - одетый дух, присаживается на обочине помочиться (у них мужики делают это сидя). Здесь это в порядке вещей.
БТР повернул влево, в боковую улицу, и, проехав метров триста по пыльным барханам, в которых возились грязные, тощие собаки и дети, остановился возле ворот советнической «виллы». Она была двухэтажной, вполне современной что называется, «с удобствами». Вокруг дома росли высокие сосны и эвкалипты (ни то, ни другое, к сожалению, не давало тени). Двор выглядел ухоженно. По периметру его окружал забор высотой метра три, по верху которого тянулась «колючка» с навешанными жестяными банками. Там же торчали «сигналки» сигнальные мины - такая продолговатая фиговина, сверху у нее прикручивается ударник с чекой, чека цепляется за растяжку. Если ее задеть, сперва раздается сатанинский свист, а потом в воздух летят «звездки» - светящиеся заряды, пять штук подряд.
Возле ворот с внутренней стороны караулка, там живет взвод бойцов из мотострелкового полка, под командой старлея,
Ворота распахнулись, и БТР, устало подвывая оборотами изношенного движка, вкатился во двор.
Советники, человек пять, столпились на крыльце.
Никитин спрыгнул с брони, поздоровался с командиром охраны, старшим лейтенантом, родом из Баку и отзывавшимся на имя Гарик, и подошел к крыльцу.
- Здорово, Никитин! Чего привез? приветствовал Никитина старший советник - полковник.
- Груз для Хайята. Позвоните ему, пожалуйста, товарищ полковник. Пусть пришлет своих людей с носилками. Только поскорее.
- Сколько носилок?
- Трое.
- Ого! Что там у тебя?
Вместо ответа Никитин обернулся там выгружали из БТРа раненых. Странно, что та девочка, с пулей в животе, еще была жива и громко стонала.
Старший советник, успевший сходить взглянуть на раненых, вернулся с озабоченным лицом.
- Н-да Кто их так, духи?
- Если бы
- Ваши постарались?
- Мне всегда казалось, товарищ полковник, что мы здесь все из одной страны и делаем общее дело, - огрызнулся Никитин на «ваших». Советники считали себя высшей кастой по сравнению с войсковиками. Хотя по зарплате так и выходило.
- Ну, да, - притворно согласился полковник, - только одни наломают дров, а расхлебывать всё это потом другим! Через полчаса об этом узнает весь город. Вы уедете, а нам тут и дальше плести узоры о советско-афганской дружбе. И нам тут, между прочим, еще жить!
Подошел второй советник, спросил, перебивая тираду старшего:
- Как это случилось?
Никитин пожал плечами.
- Ночью на засаду выехал «Симург». Дальше все, как обычно, и неожиданно для себя Никитин стал повышать голос, - У них, между прочим, был Дэ-Шэ-Ка! И эрэсы, которые они для вас везли! И мины, на которые наезжают потом все подряд, и советники тоже. Кстати, прекрасный повод напомнить вашим подсоветным: пусть «мирняк» ездит днем, а не ночью.
- Не учи, отца ебаться, старлей!
посуровел советник в чине полковника. Забыл, как вас с той «барбухайкой» вас отмазывали? А тогда даже не жареным, а горелым пахло!
Никитин замолчал и отвернулся. Крыть было нечем.
Советники начали расходиться.
Старший щелчком отбросил окурок и, и довольный молчанием Никитина, сказал:
- Ну, что ж, располагайтесь.
Никитин, на ходу снимая с себя «лифчик» с разгрузкой, зашел в виллу.
***
Титры: Анапа. Краснодарский край. СССР
2 июля 1988 года.
Старик провел Кирпичникова через сад, где удивительно пахло розами и еще какими-то неизвестными ему цветами. Они взошли на крыльцо и Николай Иванович, открыв незапертую дверь, с порога окрикнул:
- Маринка, ты уже дома?
Из глубины дома раздался девичий голос:
- А где мне еще быть?
- Где-где На танцульках ваших, энтих, как их доскотеках. А ну-кась, спроворь-ка ты нам, девонька, с нашим гостем чайку!
Кирпич заметил, что только что исключительно грамотная речь бывшего учителя словесности вдруг стала нарочито грубоватой и лубочно-простонародной. До него не сразу дошло, что это просто игра. Ради чего? Не для него же Это он понял, когда из полумрака возникло юное существо неземной красоты. Существу было на вид лет 17, оно завернулось в простенький ситцевый халатик и хлопало длиннющими ресницами над глазами небесно-голубого цвета. Распущенные русые волосы, извиваясь, струились по плечам. Фигурка, почти как у подростка, но уже и не совсем «как».