Вопреки обыкновению, Рехи долго ворочался, его мучило осознание несвободы и нелепости его пребывания среди неправильных созданий, порождений уродливых запретных связей людей и эльфов. Впрочем, вскоре ему все-таки удалось погрузиться в мир снов. Ночные видения тоже не сулили покоя. Снова зазвучал отдаленный певучий голос:
Его символом была Мирра. В своем неудобном серебристом одеянии, струящемся до самой земли складками юбок и длинных рукавов, она казалась совершенно беззащитной.
На этот раз Рехи видел ее у фонтана, она задумчиво перебирала тонкими пальцами по поверхности воды, замутненной цветочной пыльцой. Ее руки явно не знали тяжелой работы, а тело не переносило болезненных потрясений. Лишь на душе девушки вечно таилась невыразимая печаль. Отчего же?
Мирра думала о матери, о том, как ее убили десять лет назад. И не кто-нибудь, а брат короля.
«Вот это новости! Стоп? А я ее мысли слышу, что ли? Я же обычно слышал только мысли жреца», удивился Рехи.
Сон продолжался, Мирра печалилась, перебирая в памяти истории давних дней. Говорили, что в юности королева была обещана старшему брату, но полюбила младшего. Король-отец пошел на уступки, сыграли свадьбу.
Еще один слишком мягкий правитель. Он считал, будто угодил обоим братьям, когда перед смертью разделил обширные владения на два королевства. Он отдал старшему сыну большую часть земель так король извинился перед ним за то, что прекрасная черноволосая дева из северных стран досталась не ему. Но ни власть,
ни богатство не смирили обиду, ревность и зависть.
Белая Крепость, оставшаяся за младшим братом, была атакована через несколько лет после смерти старого короля. На тот момент у молодых супругов уже подрастала маленькая Мирра, и им казалось, что счастье невозможно отнять одним взмахом меча.
Ох, как же мало знали эти наивные люди о вероломных законах мироздания!
Старший брат вторгся в крепость и на глазах маленькой девочки убил ее мать, хотел уничтожить и ребенка, но вмешался ее отец. Мирра слишком хорошо помнила, как по каменным плитам текла кровь из вспоротой шеи, как дымилась на стали тяжелого меча. Девочка видела закатывавшиеся глаза матери: в последней агонии она с мольбой и ужасом смотрела на дочь. А подлый дядя несся к беззащитной принцессе с улыбкой хладнокровного убийцы.
Порождение моего брата! Мелкий выродок! скрежетал его голос, пока Мирра в панике пятилась к колонне, словно мраморный столб мог защитить ее.
«Ну, досталось же тебе впечатлений! Бывает. Я-то думал, ты просто девчонка изнеженная. Стоп, я что, могу в голову каждого забраться?» снова поразился Рехи. До этого ему казалось, что он видит мысли только Жреца Надежды, Стража Мира. Хотя это не имело значения. Теперь он явно «вселился» в Мирру, впитывал ее ужас, ее панику.
Не смей трогать мою дочь! воскликнул уже знакомый король.
«Ой, приятель, а ты не такой слабак, как я думал», отметил Рехи, когда два брата вступили в беспощадный поединок. На настоящих мечах, между прочим. А уж как от них летели искры, как звенел металл, ударяясь о металл!
Рехи даже во сне позавидовал, потому что какой-то частью сознания он цеплялся за реальность, понимая, что в деревне оборотистых полуэльфов могли остаться такие превосходные клинки.
Между тем, короли сражались, отец заслонял собой дочь, оттесняя вероломного брата. В глазах его бились ужас после потери возлюбленной и неверие в случившееся. Он взмахнул мечом наискосок. И тогда враг взвыл, схватившись за лицо, которое перечертила глубокая борозда от левой брови до правой половины рассеченных губ.
Ты будешь вечно носить эту метку своих злодеяний! непримиримо воскликнул король.
Ваше величество! Мы оттеснили захватчиков! Гавань Белой Крепости свободна!
В зал ворвались стражники, принеся радостные вести, но тут же застыли, узрев мертвую королеву. Кровь из ее ран растекалась по узорному полу, наполняя ложбинки искусной мозаики.
Держите его! крикнул король, но побежденный брат уже кинулся к окну и прыгнул прямо с башни в бушующие волны. Очевидно, в тот день он не утонул, потому что Мирра печалилась теперь явно из-за нового похода злобного родственничка. Неутомимый же ей достался дядюшка.
«Это я что? Вспоминаю воспоминания воспоминаний? Бр-р-р, я запутался», сдался под конец Рехи. Хотя картина вырисовывалась вполне ясная и незамысловатая.
Помнится, старики рассказывали, что раньше родственники королей постоянно что-то делили. Одни раздавали кусочки королевств сыновьям по старшинству, другие пытались снова их собрать, восставая против собственных братьев и сестер. Хотя для Рехи все это звучало нелепицей: в его-то мире семья-клан оставались единственным способом различения «своих» и «чужих».
Впрочем, о политике до Падения поразмышлять не дали. Он перенесся в сознание уже известного ему жреца, который смотрел на принцессу со стороны, медленно подходя к ней по опрятной аллейке цветущего сада, посыпанной белым песком.
Ты здесь, Мирра отчего ты печальна? заботливо начал юноша.
Разве возможно иначе, когда мы на пороге войны?