Шампунь, зубной порошок «Мятный», которым мне пришлось пользоваться во время моего третьего и четвертого путешествия и который я просто ненавидела, щетка, складная расческа, кусачки для ногтей, пилочка, пемза для ног и крем «Персиковый» вот и все, что оказалось в моем распоряжении. Да уж, сильно не разгуляешься Нет ни моих любимых чудодейственных японских масок для лица и шеи, ни кондиционера для волос с секущимися кончиками словом, всего того, к чему я привыкла за последние несколько лет в реальном мире, наконец начав заботиться о себе.
В кошельке, который оказался в моем ридикюле, лежали несколько купюр, и на них, конечно, можно было бы купить еще кое-какие женские приблуды, вроде фена «Заря», помады или туши для глаз. Но для этого придется ехать из Клюевки (так называлась деревня, в которой я очутилась, попав в СССР в пятый раз) в Москву. Вряд ли в сельском магазине я найду что-то из уходовых средств, кроме хозяйственного мыла.
Остался в далеком двадцать первом веке и мой любимый фен «Дайсон» со множеством насадок подарок мужа на день рождения. Если захочу теперь соорудить на голове кудри, придется снова кипятить и использовать Дашины красные бигуди. Жуть как неудобно спать на них, постоянно ворочаешься! Да и волосы, как раньше, за пять минут уже не высушишь. Что ж, делать нечего, придется ждать, пока сами высохнут.
А бросая в большой эмалированный таз, предназначенный для грязного белья, свою вчерашнюю кофту, я с тоской вспомнила свою ультрасовременную стиральную машину с множеством функций, таких, как: отложенный запуск, деликатная стирка и управление с мобильного приложения Да уж, даже в коммуналке, в которой мне довелось жить когда-то в семидесятых, хотя бы горячая вода всегда была А иногда можно было даже устроить себе что-то вроде спа набрать ванну горячей воды, напустить туда пены и валяться целый час А тут помыться как следует целое мероприятие. Воды натаскай, дров наколи, печь натопи Теперь я понимаю, откуда пошло выражение «банный день». Пока на всю семью баню натопишь,
пока все помоются, и впрямь день пройдет. Это для горожанина пустячок: зашел в душ и вышел через пятнадцать минут, чистенький и красивый.
«Ладно, рассудила я, причесывая высохшие волосы и собираясь, чай, не барыня, не сахарная, не растаю, проживу как-нибудь. И не из такой передряги выбиралась. В выходные банька будет. А на выходные к Лиде в Москву смотаюсь, погуляю по Арбату, посмотрю на высотки, посижу в кафе Мороженое, схожу в кино словом, вкушу, так сказать, все блага цивилизации». А если время останется, навещу и свою давнишнюю коллегу Катерину Михайловну с ее мужем Климентом Кузьмичом, и мудрую Софочку, при участии которой в далеких шестидесятых был пойман неуловимый «Мосгаз».
Собравшись, я вышла на улицу и довольно зажмурилась, подставив лицо яркому солнышку. В Питере уже несколько месяцев стояла унылая и серая погода, даже нос на улицу высовывать не хотелось. Муж, которого постоянно дергали в офис по служебной необходимости, говорил, что в такую погоду хороший хозяин собаку из дому не выгонит. А тут градусов двадцать пять, не меньше, всюду зелень, птички поют, неподалеку пруд, рыбка плещется, детишки на велосипедах гоняют Красота! А еще можно пойти собирать грибы, ягоды и даже попробовать поудить рыбку Все эти удовольствия для меня, как для заядлой горожанки, которая только пару лет назад узнала, что такое дачный отдых, пока еще были в диковинку Да и на дачу-то я приезжала только на выходные и праздники. А сейчас гуляй, сколько вздумается. Пока занятия в школе не начались
Стараясь пока не задумываться о том, что меня ждет дальше, я одернула платьице и бодро зашагала по пыльной деревенской дороги. Сельсовет располагался в небольшом домике, находящемся всего в пятистах метрах от почты. На входе я столкнулась с пожилым мужчиной в резиновых сапогах и с сачком в руках. В сачке лежало штук десять свежих карасей. Или это не караси? В рыбе я разбиралась, как свинья в апельсинах, а еще у меня на нее была жуткая аллергия, поэтому при одном только взгляде на сачок у меня жутко начали слезиться глаза и зачесался нос.
Здравствуйте, вежливо поздоровалась я, памятуя о деревенском обычае здороваться со всеми людьми, встречающимися на пути. Мне бы к председателю, Аркадию Павловичу
И тебе доброго здоровьичка, вежливо ответил мужчина, подавив отрыжку, Городская, что ль? Худая какая. Не видел тебя тут раньше. У себя Палыч-то, проходи Вчерась еще из города вернулся, сына с невесткой и внуков навещал.
А в какой кабинет мне очередь занимать? растерянно спросила я.
Какой кабинет? гоготнул мужчина. Меня обдало резким запахом перегара. Прямо по коридору иди, аккурат упрешься. Один тут кабинет. А ежели тебе гальюн нужен, то удобства во дворе. Один тут «кабинет». Тебе, красивая, лещик, кстати, свежий не нужен? Недорого уступлю. Уху сваришь. Зуб даю: ежели сметанки туда добавить, то за уши не оттащишь!
Нет, спасибо, вежливо отказалась я. И вам доброго здоровья! До свидания!
В деревне почему-то все обращались друг к другу на «ты». Меня это, как человека, выросшего в Ленинграде, немножко коробило, но вида я, конечно же, подавать не стало. Со своим уставом, как говорится, в чужой монастырь не ходят.