Меня поставили на ноги прямо возле неглубокой чистой речушки. Ни слова не говоря, Хакарк начал стаскивать с моих плеч остатки порванной меховой накидки.
Да ты что?! Я попыталась вырваться из его железной хватки. Отпусти! Не трогай меня!
Кар-р, раздалось совсем рядом.
Спустя несколько мгновений у моих ног приземлился уже знакомый ворон. Обрадовавшись ему, словно старому товарищу, я закричала:
Ругх, слава Двуликой! Приведи помощь! Убивают!
Тог? удивилась птица.
Кто-кто, Хакарк! Я всхлипнула. И хозяину твоему конец придет, как только он очнется.
Прекрати кричать, женщина, раздраженно перебил меня супруг. Я думаю над твоими словами. А здесь мы, чтобы ты смыла с себя грязь.
Кар, насмешливо выдал Ругх.
Кыш! взмахнула я рукой и снова всхлипнула. Пугают сначала, а потом я же и виновата.
Ворон не улетел, только клювом клацнул, намекая, что может и укусить за такое неуважительное отношение.
Лети, Ругх! скомандовал Хакарк. Следи за состоянием Эда.
Кар, согласилась противная птица и взмыла в небо.
А меня он не послушал, поделилась я мыслями вслух, ни к кому не обращаясь.
Ты женщина, хмыкнул супруг.
А Ругх ворон, возмутилась я. Даже не человек.
Он друг, проверенный годами, а ты Меня смерили неодобрительным взглядом и повторили еще более уничижительным тоном: Ты женщина. К тому же из Лавитарии.
И что?
И все. Мойся. Потом допрошу тебя.
Что значит «допрошу»? Сжав ладони в кулаки, упрямо мотнула головой. Я твоя супруга! Ты обязан защищать меня! Защищать, а не терять в лесу одну! Это я должна спросить тебя, где ты был? Почему меня не искали? И куда делась та рыжая девушка?
Ганну я наказал, спокойно ответил Хакарк. Выпорол бы и тебя за ослушание, но не стану.
Конечно, не станешь я ведь леди!
Ты уже могла понести от меня, и тогда сын пострадает. Поэтому не стану.
Я подавилась воздухом, не в силах принять то, что услышала от этого дикаря. Мало того, что он выпорол Ганну, так и на меня хотел покуситься?!
Только дикарь, подобный кенарийцу, мог поднять руку на женщину! вспыхнув, выпалила я.
Он резко сделал шаг навстречу, приблизил
свое лицо к моему и, шумно выдохнув, тихо проговорил, глядя в мои испуганные глаза:
Знай свое место, женщина. Иначе я покажу тебе, каким дикарем могу быть.
Мы простояли так не больше пары секунд, в течение которых я боялась даже дышать. Когда варвар внезапно решил отстраниться и шевельнулся, я дернулась в сторону, ошибочно полагая, что он замахнулся для удара.
Как назло, отступила я, опираясь на больную ногу, отчего тут же кулем осела на землю, успев лишь всплеснуть руками и тихо ойкнуть.
Хакарк не пошевелился. Стоял на месте и смотрел на меня с удивлением.
Что это было? спросил он, сильно помрачнев.
Настала моя очередь хранить молчание. На самом деле, мне было что сказать, только мысли перемешались, и в глазах щипало от подступающих слез, готовых излиться фонтаном, вымывая из души горечь обиды и страха.
Дарна, позвал Хакарк. Поднимись.
Не могу, всхлипнула я, нога очень болит.
Можешь. Я не стану приближаться к женщине, предпочитающей упасть в грязь, лишь бы быть подальше от меня. Поднимись или останешься здесь.
В голосе супруга звучала сталь, его облик был полон решимости.
Поняв, что этот гад так и поступит бросит меня здесь одну, если я не послушаюсь, я позабыла о жалости к себе и решила встать. Назло этому варвару! Опершись о землю, сцепила зубы и медленно поднялась, не издав ни звука, после чего гордо посмотрела в глаза супругу.
У тебя пять минут, чтобы смыть грязь, женщина, абсолютно спокойно сказал он и снял с плеча небольшую сумку: Здесь свежая одежда. Скоро Тирэну будет не в чем ходить. Интересно, все леди Лавитарии так неаккуратны?
Ни одну из них супруги не возили по лесам и болотам в одеждах своих слуг, поэтому не могу этого знать, в тон Хакарку ответила я, выхватывая сумку из его рук, и, прихрамывая, повернулась к речке.
Положив вещи на поваленное бревно, я медленно присела и коснулась рукой воды. Чистая и прохладная, она манила поскорее избавиться от грязного тряпья и смыть последствия скитаний по лесу. На одежде была не только грязь. После сбора волчьей малиники остались красные пятна, одна из брючин оказалась порванной, а на рубашке не хватало нескольких пуговиц. Вот так сходишь в лес по нужде костей потом не соберешь.
Сняв обувь и все тряпье, кроме панталон и бюстье, я немедленно приступила к процедуре омовения. Удивительно, но присутствие Хакарка совершенно не смущало. Скорее наоборот, с ним было спокойнее. Рассмотрев собственное тело, я поразилась обилию ссадин и ушибов. На правом бедре обнаружился большой, стремительно темнеющий синяк, а дикий кустарник оставил на руке ряд глубоких царапин, покрасневших и воспалившихся за столь недолгий срок.
Смыв грязь с лица и рук, я на миг прикрыла глаза, мечтая о мягкой постели и крепком живительном сне.
Твои пять минут истекли, прогремел Хакарк совсем рядом, возвращая меня в суровую реальность. Одевайся, женщина.
Обязательно всегда быть таким требовательным, черствым и надменным? спросила, не надеясь на ответ.