Три цепи были вбиты в стены. Одна шла прямо из угла, две другие с боков, каждая заканчивалась тяжелым крюком или грубыми кандалами
Ну что встал? ухмыльнулась Мелена, будь как дома.
Он переступил через порог и в комнате стало совсем тесно. А еще жарко, словно кто-то врубил на полную мощность зимнюю печку.
Острым уколом куда-то под ребра полоснуло сознание, что зря она его сюда притащила. Слишком опасно.
Так себе конура, сказал он, пренебрежительным взглядом обводя комнату, сразу видно, что твоя.
Если бы Мел умела краснеть, она непременно это сделала. Но увы, эта способность давно была утрачена за ненадобностью.
Заткнулся, живо.
Она подтолкнула его в сторону угла.
На колени.
На миг задержался, пытаясь перебороть силу ошейника, но потом тяжело опустился на пол.
Так-то лучше. Руки давай!
Он протянул ей правую, и Мелена тут же защелкнула на ней кандалы. Потом на левой. После этого подобрала конец последней цепи с крюком и зацепила его на ошейнике, а ключ с показным спокойствием убрала в карман.
Добро пожаловать в ад, андракиец.
Что ты можешь знать об аде, сидя за крепостными стенами Милрадии? хмуро поинтересовался он.
Мелена проигнорировала его вопрос и ушла в купальню.
Там она наскоро умылась, привела себя в порядок и переоделась. Она привыкла всегда ходить в черном, плотно обтягивающем фигуру костюме, но каждый вечер меняя его на широкую бесформенную пижаму испытывала ни с чем несравнимое удовольствие.
Однако в этот раз удовольствие смазалось из-за напряжённого ожидания. Ей все казалось, что сейчас раздадутся тяжелые шаги, и в купальню зайдет он.
Торопливо поправив одежду, Мелена вернулась в комнату, тут же ощутив на себе чужой взгляд. Пленник все так же стоял на коленях и смотрел на нее, только вместо яркого янтаря в его взгляде
плясала древняя тьма.
Что с твоими глазами? равнодушно спросила Мел, бросая одежду на последний уцелевший стул, они черные как сажа в дымоходе.
Не получив ответа, она подошла ближе и склонилась к нему. Лицом к лицу.
Кхассер сморщил нос, словно ему подсунули тухлый кусок мяса и с каким-то диким, непередаваемым сожалением покачал головой. Медленно выдохнул, и тьма из его взгляда начала пропадать, лишь последние вихри задержались вокруг звериного зрачка, а потом тоже растворились.
Так что было?
Ошибка природы, сквозь зубы процедил он.
Ответ ей не понравился, и она без раздумий активировала ошейник, заставляя кхассера хрипеть и корчится от боли.
Если я задаю вопрос, ты должен отвечать, ее губы растянулись в холодной улыбке, вроде ничего сложного. Даже дремучий варвар из Андракиса способен понять правила. Как думаешь?
Он взглянул на нее, впервые выпуская на волю эмоции. Полоснул такой лютой ненавистью, что защемило глубоко внутри, отдаваясь болью в каждом уголке тела.
Не подав виду, Мелена снова улыбнулась:
Урок усвоен?
Раздался отчетливый скрип зубов.
Это не ответ, и снова ошейник ударил на полную силу, вынуждая выгибаться и царапать пол когтями, что скажешь теперь?
Я все понял, прохрипел он, тяжело опираясь на дрожащие руки.
Молодец, она жестко потрепала его по голове, в конце оттолкнув от себя.
Кажется, он даже зарычал в ответ на ее прикосновение. Не нравилось оно ему, и почему-то Мелену это неприятно зацепило. Словно ее отвергли
В чем дело кхассер? Не любишь, когда гладят против шерсти?
Не люблю, в этот раз он ответил.
Потерпишь. Если я захочу, то буду трогать тебя, как угодно. провела ногтем по жесткой линии подбородка, Запомни это.
Она отошла к кровати, старательно пряча руки в рукавах, чтобы пленник не заметил, как сильно они дрожали.
Не боишься на ночь оставаться со мной в одном помещении? насмешливо бросил ей в спину. Только насмешка вышла совсем недоброй и больно царапнула где-то внутри.
Нет, она равнодушно пожала плечами, опускаясь на край кровати, если ошейнику хотя бы покажется, что ты мне угрожаешь, он тебя парализует. А если я ночью услышу какой-нибудь звук с твоей стороны, то с превеликим удовольствием тебя высеку. Я ясно выразилась, андракиец?
Более чем.
Мел улеглась на жесткую подушку, подсунула ладонь под щеку и, натянув колючее одеяло до самых ушей, прикрыла глаза, совершенно не уверенная в том, что вообще сможет заснуть. Слишком остро чувствовалось в привычной комнате присутствие зверя.
Глава 4
Ей снился сон.
Заброшенная деревня возле изгиба лесной реки. Со всех сторон подступает молчаливый лес, тишину которого боятся нарушать даже шумные сороки
Все, что сохранилось это десяток полуразрушенных домов, небольшая часовня с покосившимся навершием Трехликой, да водяная мельница чуть поодаль. Кругом темная, сочная зелень. Природа жадно отвоевывала территорию у бывшего поселения мох поднимался по трухлявым стенам, сквозь окна пробивалась тонкая ясеневая поросль, а на одном из домов, прямо на коньке крыши, гордо цвел куст лестной бузины.
Мимо домов, плавно уводя в сторону леса, петляла узкая, едва заметная тропинка. Со всех сторон к ней подступал жесткий осот, крапива и настырный лопух, пытающийся навешать репьев на платье. В траве стрекотали тревожно стрекотали кузнечики.
Но стоило только ступить под сень леса, как все окончательно затихло. Деревья росли все ближе и ближе, буквально наваливаясь друг на друга, а потом внезапно расступились, являя взгляду поляну, прижатую к крутому горному склону, возле которого лунный свет вычертил остов обвалившейся охранной башни, с темными провалами узких бойниц. Наполовину рассыпавшиеся остатки лестницы вели к сорванной двери, за которой клубилась зловещая тьма. И в этой тьме проступали еще более темные очертания зловещей фигуры.