Товарищи предлагают строгий.
Строгий все-таки не советую. А дальше?
Напишем письмо в судейскую коллегию. Так, мол, и так, в нашей школе мы обнаружили вскрыли
Члены бюро опускают головы, хмурятся.
Может, у кого другое
мнение? спрашивает старший политрук. А? Нет? Ну что ж, как ни горько, придется написать. А вы расскажите об этом по батареям, по взводам.
Говорит Тепляков спокойно и даже улыбается. «Почему он улыбается? Откуда спокойствие, если все мы так взволнованы? думаю я и вдруг нахожу ответ: «Если бы мы были спокойны, тогда бы он взорвался»
Мы с Тучковым выходим из школы. Морозный, безветренный мартовский вечер. Громыхают трамваи. Кричат мороженщицы: «Кому эскимо на палочке в шоколаде! Кому эскимо»
Светятся рекламы магазинов: «Одна банка консервированной кукурузы заменяет пять куриных яиц!», «А я ем повидло и джем!», «Снова на экранах фильм «Чапаев»!»
Сколько раз смотрел «Чапаева»? спрашивает меня Василий.
Шесть.
Я семь. Но и сейчас бы пошел Только завтра контрольная. Ты домой?
Нет, в библиотеку.
Ага, опять свидание? Ну-ну, не делай вид, что не так. Слушай, Сашка, зайдем ко мне.
Тороплюсь.
Ненадолго. Я тебе конспекты забыл принести. Вот и возьмешь. Кстати, у меня, кажется, сейчас Курский. Он еще немецким с мамой занимается
Дома у Тучкова мы застаем только его старшую сестру худенькую девушку с очень тонкими чертами лица и большущими голубыми глазами. Она сидит у патефона и слушает «Челиту». На коленях книга.
Как всегда, Ольга свою медицину учит под музыку, говорит Василий. Знакомьтесь. Это мой друг Саша, а это, как я уже сказал, Оля.
Ольга мягко, чуть застенчиво улыбается, протягивает мне руку. Потом снимает с патефона пластинку.
Медиком будете? спрашиваю я.
Да. Педиатром. Детским врачом, отвечает она, А вы, как и Вася, военным? Ну, вам, мальчишкам, это нравится Романтика! А я стану обыкновенным, ординарным участковым врачом.
Интересно, замечаю я.
Что интересно?
То, что вы будете врачом.
Разве это так необычно?
Нет, совсем нет. Очень многие девушки хотят стать врачами.
Это он про свою Ингу! восклицает Василий.
На столе в вазе живые цветы.
О! У вас цветы!
Это мама иногда с приемов приносит, говорит Ольга.
Василий радостно хлопает себя рукой по животу, кричит:
Эврика! Сашка, возьми для Инги цветы! Будешь настоящим кавалером. Оля, отбери ему самые хорошие. Он должен преподнести их своей даме!
Ольга наклоняется над вазой и протягивает мне два цветка гвоздики белый и красный.
Я прощаюсь и, едва закрыв дверь, бегу по лестнице, бегу так быстро, что сталкиваюсь с кем-то, извиняюсь. Мне вдогонку слышатся слова:
Сумасшедший! Псих!
Ингу я застаю в гардеробе библиотеки. Она уже надевает пальто.
Вот тебе цветы! говорю я, запыхавшись.
Наверно, я делаю это так неуклюже, что несколько человек оборачиваются и насмешливо-снисходительно смотрят на меня.
Глаза у Инги блестят, губы чуть шевелятся. Я заметил, что, когда она взволнована, у нее всегда шевелятся губы. Словно она что-то произносит. Только беззвучно.
Куда пойдем? На набережную?
Не знаю, говорит Инга и смеется.
Сзади нас раздается автомобильный гудок. Оборачиваюсь: такси.
Инга, поедем на такси в центр!
Ой, что ты? Я никогда на такси не ездила.
И я тоже. У меня есть три рубля!
Я поднимаю руку.
В машине темно. Только близко-близко, рядом-рядом светятся глаза Инги.
Инга, можно я тебя поцелую?
Инга смеется, говорит «нет». Конечно, это не «нет», а «да», но я робею, у меня нет сил перешагнуть невидимую, незримую черту, за которой начинается новое, другое. Я очень люблю Ингу. И потому волнуюсь, тревожусь. Притронуться губами к ее щеке А вдруг это не «да», вдруг это ее обидит?
Мы выходим из такси на площади Ногина и по улице Разина идем к Кремлю.
Инга вертит в руках гвоздики, щекочет себя ими по щекам. Отбегает от меня, залезает на небольшой сугроб и сажает в белый снег цветы. Отходит чуть в сторону, кричит:
Сашка, ты посмотри, как красиво! Цветы в снегу!
Прохожие останавливаются. Я говорю:
Инга, идем.
Она возвращается, топает ногами, сбивая с ботиков снег.
Правда, красиво? Нет, ты скажи!
Очень!
Я ненормальная, да? Подержи цветы и книгу, я еще стряхну снег.
Беру ее книгу.
Все не оставляешь медицину?
Нет. Знаешь, я не сказала тебе: я начала переписку с теми врачами, которые у нас выступали в школе.
Которые летают?
Да. Специальный авиаотряд. Вот! Очень много интересного. Хочешь расскажу? Впрочем, не надо. В другой раз дам почитать. Хотела взять их письма сегодня, а Игорь куда-то запрятал
Почему?
Он против. Вчера села писать врачам, а он говорит: «Опять не делом занимаешься, лучше английский зубри». Воображала! С ним стало просто трудно. Говорит, что я дура и что это у меня со временем пройдет.
Инга, можно я смахну с твоих ресниц снежинки?
Ага! Ну-ка! бойко говорит она и подставляет мне свое лицо.
А вот и Красная площадь. За строгими, молчаливыми зубцами стены, подсвеченными снизу, круглый купол Дворца, и над ним красный флаг.
Помнишь, у Брюсова? спрашиваю я: