направо, на Адмиралтейский проспект, и в обход попадали на свои маршруты.
Около шести часов на Дворцовой площади зажглись все фонари. Квадраты света падали на брусчатку и из окон второго этажа, где в семнадцати огромных залах устроили казармы для юнкеров. Этажом ниже разместились казаки и ударницы женского «батальона смерти». Временное правительство занимало десятка три помещений на втором этаже западного крыла вдоль сквера и северозападный угол с окнами на Неву. Там бывший комиссар, кадет Кишкин, назначенный «уполномоченным по водворению порядка в столице и защите Петрограда от всяких анархических преступлений», с тоскою ожидал развязки. Его то и дело дёргали юнкера для участия в стихийных митингах на тему «Куды бечь?», и он говорил с подъёмом, мужественно и спокойно о том, что правительство решило не покидать дворца, оставаясь на посту до последнего. Бывало, что пылкий юнец выражал готовность с радостью умереть за правительство, но явный холод остальных юнкеров сдерживал порыв
По ленинскому плану, ровно в двадцать минут седьмого с крепости и с кораблей должны были обстрелять Зимний дворец и Главный штаб. Не вышло.
Обстрел перенесли на семь часов десять минут вечера. Не получилось.
АнтоновОвсеенко носился на мотоцикле «Дукс» вокруг Зимнего, пытаясь отыскать войска, посланные на штурм.
Уже стемнело, а пушечного грома так и не слыхать. То тут, то там всплески выстрелов, заполошное таканье пулемётов. На Миллионной беспорядочная толпа матросов, солдат, красногвардейцев то наплывает к воротам дворца, то отхлынивает, прижимаясь к стенам, когда юнкера открывают огонь. Никто не хотел умирать за рабочее дело
Кирилл вышел на Дворцовую площадь ближе к девяти вечера. Шагал он сторожко, прикрывая собой Дашу.
На площади, между высокими рядами сложенных в кубы дров, стояли козлы винтовок с разгуливавшими перед ними часовыми, а слева и справа торчали холодные чёрные дула трёхдюймовых скорострелок.
Солдаты революции потихоньку разошлись, а ближе к ночи на Дворцовую площадь начали сбредаться вооружённые рабочие и матросы. У Кирилла на глазах юнкера стали возводить баррикады из дров и укреплять пулемётные гнёзда. Началась перебранка пролетарии матом крыли «барчуков», а «барчуки» давали в воздух очереди для острастки.
Ой! пригнулась Даша и выдохнула: Здорово!
Внимание! крикнул ктото из юнкеров. Если я выстрелю, открыть по ним огонь. Без моего сигнала боже сохрани стрелять!
Кирилл откинул крышку часов и попытался рассмотреть в неверном свете фонарей, сколько натикало времени. Девять часов сорок минут.
Сейчас, сказал Авинов, пряча часы.
Что сейчас?
Стрелять начнут.
Тут же, словно дослушав его, пальнула полуденная пушка в Петропавловке. Минут через пять ударило носовое орудие с «Авроры».
Ух ты! сказала Полынова впечатлённо. Ой, смотри! Сдаются!
Дворец покидали казаки 14го Донского полка. Сухопарая фигура, то ли прапорщик, то ли портупейюнкер, громко сказал:
Бог вам судья, подхорунжий. Идите. Но оставьте пулемёты, а то мы с голыми руками.
Берите, мрачно ответил казак. Помогай вам Бог, нас простите.
А куда вы? Ворота ведь там!
Ну да, дураков нашли! Там юнкера, а мы через Зимнюю канавку выйдем, там нам свободный пропуск обещали.
Размахивая белыми платками, казаки удалились.
Когда же штурм? недоумевала девушка.
Дашенька, не выдержал Кирилл, кому тут штурмовать? Сюда не бойцы сбрелись, а воришки да любопытствующие бездельники!
Ну, скажешь тоже! надулась Даша.
Пробило десять. Прошёл ещё час. Кирилл уже проклинал себя за то, что дал согласие этой взбалмошной девчонке явиться на свидание в Зимний.
Но вот от арки Главного штаба, из трёхдюймовки, отобранной у юнкеров, трижды выстрелили шрапнелью. Один из снарядов разорвался над баррикадами, а стакан от него разбил форточку и влетел в зал над главными воротами Зимнего.
Со стороны Петропавловской крепости ударили две шестидюймовые пушки. Снаряд бомбовой картечи угодил в комнату на третьем этаже, у второго случился перелёт. И пошло шрапнельные трёхдюймовые снаряды, выпущенные с бастионов Петропавловки, десятками рвались над Невой.
Воодушевлённая артобстрелом толпа матросов, изрядно выпивших для храбрости, забралась в Зимний поворовски, через окно.
За мной! скомандовал Кирилл и проделал тот же путь.
Он влез в разбитое окно и затащил внутрь девушку. Матросы были тут же. Их предводитель, разглядев в полумгле громадную картину с изображением конного парада, с воплем «Кавалерия!»
выпрыгнул назад в окно.
Из глубин дворца докатилось эхо команд:
По одному прямо, бегом! Юнкера, стой! Целься в матросов. Первый ряд в ближайших, второй в следующих. По команде «огонь» дать залп. Без команды ни одного выстрела! Гранаты бросать первые к лестнице, а затем влево. Бросать только стоя!