Кряхтя, Алексеев спустился с «облучка» и представил Кирилла своим «орлятам», неуверенно, напряжённо улыбавшимся, утиравшим замасленные руки ветошью. Улыбки сразу стали и шире, и доброжелательней.
Здорово, братцы! послышалось от ворот.
От неожиданности Авинов вздрогнул и резко повернулся, нащупывая в кармане верный люгер.
В распахнутую створку лезли человек пять подвыпивших матросов. Один балтиец шагал впереди, чудом удерживая равновесие, а ещё четверо с винтовками, обмотанные патронташами, вели двоих явно рабочего вида, старого и малого пожилого человека с седыми усами и парнишку лет двадцати, губы которого были расквашены ударом кулака.
Привет, братишка, криво усмехнулся Авинов.
А мы вот мимо шли, развязно повествовал матрос, делая широкие жесты, дай, думаем, заглянем к проре пролетрар пролетариям!
А чего ж не зайти? подхватил Кирилл. Кто это с вами? Тоже пролетарии?
Не! Это предатели рабочего класса! Юнкеров
прятали. Представляешь?! Кконтрики
Тут у Авинова мелькнула идея.
Слышь, браток, сказал он доверительно, нам людей не хватает для революционного дела. Сечёшь? Давай махнёмся, не глядя? Вы нам эту контру, а мы вам ящик «монопольки»! А уж мы этих предателей перевоспитаем будь здоров! Годится?
Ящик?! не поверил матрос. Цельный?
А то!
Махнёмся! захохотал «братишка».
Конвоиры отпихнули «предателей рабочего класса», а Саид подал матросу ящик водки. Размен состоялся.
Братцы! радостно заорал балтиец. Гуляем!
Вся гопа поспешно удалилась, унося ящик в четыре руки.
Закрыть ворота! сердито сказал Алексеев, показываясь изза грузовика.
«Орлята» бросились исполнять приказ, а один из них, светловолосый и синеглазый, по возрасту кадет, сказал с неуверенностью в голосе:
А они нас не заложат?
Не успеют, ответил Авинов. Махмуд! Абдулла! Саид!
Сделаем, сердар, понятливо ухмыльнулся «Батыр».
Только чтоб без шума, без пыли.
Саид вытащил кривой кинжал и оскалился.
Догоняйте тогда
Обернувшись к «контрикам», Кирилл спросил:
Это правда то, в чём вас обвиняют? Вы спасали юнкеров?
Пацанов я спасал, угрюмо ответил старый, а революция ихняя мне до сраки!
Мне тоже, улыбнулся Авинов. Величатьто вас как?
Сан Саныч я. Певнев.
Железнодорожник?
Машинист паровоза, приосанился Сан Саныч. А это Федька, помощник мой.
Хорошо хоть зубы целы, невнятно проговорил помощник машиниста. Он улыбнулся, и кожица на разбитой губе лопнула, набухла рябиновой каплей.
Певнев обвёл всех взглядом исподлобья, усмехнулся в усы.
Ты не думай чего, ваше благородие, сказал он. Не выдам. Да и кому сдаватьто? «Временным»? Так они мне тьфу! А этих революционеров сраных, я бы давно к стенке поставил! Советы рачьих и собачьих депутатов
А не жалко? прищурился Алексеев.
Россию жальче, строго ответил Сан Саныч.
А если вам винтовку в руки, и вперёд, на врагабольшевика? вкрадчиво спросил генерал. За единую, великую и неделимую Россию?
Я старый казак, с достоинством ответил Сан Саныч, я на верность присягал Богу, царю и Отечеству. Так что, ваше высокопревосходительство, давай винтарь и ставь в строй. Не побегу!
Заметив, что Алексеев был неприятно удивлён, старый казак хитро усмехнулся.
Не удивляйтеся, ваше высокопревосходительство. Я вас по Маньчжурии помню, воевал там. Выто меня в лицо знать не можете, много нас таких шастало, а вот генералквартирмейстер Алексеев там как бы один на всех числился!
Ладно, ладно, казак, проворчал генерал и засопел, не то от смущения, не то тронут был долгой памятью старого солдата. Разговорился
Вообщето я подхорунжий Певнев.
Вольно, подхорунжий Пошлика, глянешь опытным глазом.
Михаил Васильевич провёл машиниста и корниловца в полутёмный цех, в котором громоздился бронепаровоз с бронетендером.
Толстые стальные листы облепили паровоз под разными углами так, что узнать в этой коробчатой штуке локомотив было трудно. Разве что труба выглядывала чуток, да колёса виднелись, спрятанные за щитками. Будка была закрыта полностью, только узкие щелибойницы прорезали броню.
Сурово оценил Сан Саныч. Сами небось клепали? Крепко! А это чего? Амбразуры? Дельно!
Ну так ещё бы! фыркнул польщённый кадет, отзывавшийся на имя Данилка. Сейчас мы вагон управления клепаем со всех сторон бронеплиты навесили, а сверху башенку командирскую!
Даже пушки достали, вставил парень постарше, из юнкеров, представившийся Юрой. И снаряды, и пулемёты сменяли на водку в гарнизоне.
Пушекто полно, вздохнул Данила, а винтовки ни единой. Два «нагана» на всех
Саид заглянул в цех и жестом показал всё в порядке, свидетелей не осталось. Кирилл кивнул текинцу и обошёл бронетендер.
А это что? пригляделся он.
В сторонке, притулившись к стене, стояли два грузовика «Де ДионБутон» он их сразу опознал по круглым радиаторам с шестиконечными звёздами.
Они на ходу? спросил Авинов, оживляясь.
А то! гордо хмыкнул Юра. На них снаряды и возили.
А теперь повезёте карабины!
Ближе к вечеру оба «ДионБутона» и «РуссоБалт» въехали под арку ворот Кронверка. Шпиль Петропавловского собора был вызолочен заходящим солнцем, сумерки полнили бастионы крепости.