А вот еще одна вещь, судя по всему, самая дорогая. Потому что спрятана за подкладкой чемодана. Записная книжка. Лежит вместе с конвертом, в котором три сиреневых двадцати-пятирублевки соседствуют с двумя полтинниками. Неплохая сумма, даже для Москвы. Поглубже нашлась сберкнижка. Дайте я сяду, что-то ноги меня не держат. Тысяча сто рублей. Расхода почти нет, два раза по сто пятьдесят, а приходы странные: то полтинник, то двести. Скопил за два года.
А записная книжка тут вообще черт ногу сломит. Сотни телефонов, от просто Коль и Свет до Виктора Анисимовича из МГИМО и Вадима Феликсовича из Минторга. С такими знакомствами, конечно, можно только дивиться скромности парня, у которого всего две пары джинсов. Но кто кем Панову приходился, я не знаю. Загадочка, конечно.
А на нескольких последних страницах похоже, список долгов. Только толку мне с него чуть. Запись «Ф 35 23 м» ни о чем не говорит. Большинство строчек, кстати, зачеркнуто. Осталось две три семь. Если считать число после буквы суммой долга, то Андрей ждал двести шестьдесят два рубля. Больше всех от какого-то К, этот умудрился залететь с трех раз аж на сто тридцать карбованцев.
В замке зашевелился ключ, и я быстро спрятал бумаги куда-то вглубь залежей одежды. Нечего светить перед посторонними.
О, выпустили тебя? Он поставил авоську на пол и обнял меня. С возвращением. А что это они так раздобрились?
Да поговорил с лечащим врачом, он вошел в положение. Надо ему чего-нибудь отвезти в благодарность.
А я, тупая башка, не догадался Огорчение явно не притворное. Надо было вчера ему хоть коньяку пузырек подогнать.
Это ерунда все. Я проверил, хорошо ли закрыта дверь. А полы в блоке скрипучие, незаметно не подойдешь. Давай я тебя еще немного поспрашиваю. Скажи-ка мне, с какого перепугу мы тут изображаем благородную нищету? Почему мы в общаге пользуемся общественным унитазом и готовим жратву на зачуханной кухне, вместо того чтобы цивильно жить на квартире?
Это на меня произвела впечатление сумма на сберкнижке.
Блин, а я думал, у тебя проходить эта хрень будет огорчился Давид. Ты тут птица залетная. Вернее, числишься ты здесь, а живешь обычно на квартире. Сейчас ты как раз собирался искать новое жилье, а я в общаге, мне среди людей веселее.
Я почесал в затылке. Еще и квартиру искать
Ладно, в субботу поеду на разведку. А ты картошку жарить собрался, что ли? Пойдем пообедаем
куда-нибудь. Отпразднуем. Только вот где Банный переулок, я помню, а где тут пожрать вкусно нет. Так что веди.
Мне бухать нельзя, на завтра задали много, начал отказываться Ашхацава.
Заболел, что ли? Просто пообедать. Супчик, мяса кусок, салатик. Запить соком или минералкой можно. Бросай свой чемодан.
Да, что-то на тебя там сильно повлияло, удивленно посмотрел на меня Давид. Раньше ты в ресторан без этого дела не ходил. Но давай завтра, сегодня никак просто.
Пойду тогда в институт схожу, я в деканат справку сдам и посмотрю на расписание.
Удачи. До Трубецкой дорогу помнишь?
Помню, почему-то буркнул я и пошел.
Настроение слегка упало. Просто не надо так много думать, как встраиваться в эту жизнь и что случилось с настоящим Пановым. Слона надо есть по кусочку. Вот и буду. Сначала в деканат, завтра на занятия, потом на работу. Не спеша. Тогда можно постараться не сойти с ума. Я свою прошлую жизнь просто так не могу забыть. У меня там семья была, работа, интересы, круг общения. И покой мне больше нравился, чем это круглосуточное реалити-шоу. Хоть и в молодом теле.
Надо же! Помню, у нас учился один рекордсмен по продолжительности студенческой жизни. Шестнадцать лет вроде институт заканчивал. Академки, повторные курсы весь набор. Ну и поднаторел парень в обмане деканата капитально. За все пропуски справки сдавал. Ловили его на махинациях много раз он и в общежитии дежурил, хотя жил дома, и кровь сдавал в Ярославле. Но вот однажды он сдал справочку, что лежал в больнице дней десять. А при проверке выяснилось, что документ из гинекологии. Он ее у своего приятеля украл, который там работал. В деканате сразу на числа и печать посмотрели, а диагноз пропустили.
Я уже выходил из приемной, когда секретарша позвала:
Панов? Вот хорошо, что я вспомнила. Тебе к декану зайти надо.
А он у себя? кивнул я на дверь.
Минут через десять будет.
Шоколадку? Я оперся о стол.
Давай! Девушка мило покраснела.
А нету!
Ну-с, студент, порази знаниями. Да, первый курс молодчик, со всем рвением. И анатомия, и органика, и даже физика с медстатистикой все пять. Повышенную стипендию, значит, получал, целый полтинник. И гистология, на которой все спотыкаются, тоже отлично. А вот итоговая анатомия уже четыре. И понеслось.
Все я не смотрел, только выборочно, этапы большого пути. Самые суровые экзамены. Пропедевтика четыре. Нормальная физиология пять. Английский пять. Биохимия четыре. Фарма четыре. Патанатомия четыре. А вот и первая тройка, по патфизо. И по уху тоже. Ну и все ленинские науки на четыре.
Как там в анекдоте? Чукча приехал домой из Москвы и говорит: «Чукча в Москве был, чукча умным стал, все знает. Оказывается, Карл, Маркс, Фридрих, Энгельс не четыре человека, а два, а Слава КПСС вообще не человек».