А на следующий день произошёл эпизод, который потом назовут поворотным моментом всей встречи. Во время короткой паузы Рейган предложил прогуляться по саду. Женевский ноябрь был прохладен и прозрачен, над озером висел лёгкий туман, а вдалеке белели Альпы.
Михаил, впервые перешёл на имя Рейган, позвольте рассказать одну историю. Когда я был губернатором Калифорнии, часто летал на вертолёте над Лос-Анджелесом. Смотрел вниз и думал миллионы людей живут своей жизнью, мечтают о счастье для семьи. Русские, американцы, китайцы Разве наши мечты так уж различны?
Горбачёв шагал рядом молча. Его лицо стало задумчивым, даже жёстким.
Рональд, произнёс он наконец, в детстве я жил в деревне на Ставрополье. Мой дед прошёл через гражданскую и Великую Отечественную войны. Он говорил «Миша, война это когда матери плачут на всех языках одинаково». Я никогда этого не забывал.
Они остановились у перил террасы. Внизу лежало озеро, за ним снежные пики. Протокол исчез и остались только два человека с грузом мира на плечах.
Михаил, Рейган говорил тихо и твёрдо, несмотря на все разногласия, я верю в вашу искренность. Я готов работать вместе ради мира.
Рональд, ответил Горбачёв без тени улыбки, но с какой-то новой теплотой в голосе, эта встреча уже изменила многое. Мы показали миру диалог возможен. И это только начало.
А когда переговоры завершились, то оба знали ни одна проблема не решена до конца. Но главное уже произошло рухнула стена недоверия между двумя сверхдержавами.
В итоговом же коммюнике прозвучали привычные дипломатические формулы о продолжении диалога, новых встречах, стремлении к миру. Но журналисты уловили главное надежду Надежду на перемены. И когда самолёты Рейгана и Горбачёва взмывали в небо над Женевой, оба лидера знали они ещё встретятся. И тогда разговор будет уже не о противостоянии, а о будущем всего мира.
Тем временем
Стерлинг сидел в своем номере, склонившись над диадемой царицы Библоса, словно над картой затонувшего мира. Лампа бросала тусклый, желтоватый свет, и древнее золото вспыхивало в его ладонях призрачным пламенем. Камни в оправе мерцали, будто хранили в себе память о звездах, давно исчезнувших с неба. Он провел пальцем
по тонким завиткам орнамента металл был ледяной, неподкупный, как сама вечность.
Черт побери выдохнул он, и голос его утонул в шелесте старого ковра. Это же совершенство
В углу комнаты, как черная глыба страха, стоял саркофаг Ахирама, накрытый тяжелой тканью. Даже под покрывалом он источал тревогу давящую, липкую, почти осязаемую. Стерлинг пару раз подходил ближе, но каждый раз спина покрывалась мурашками, а ноги сами несли его прочь. Казалось, саркофаг смотрит на него сквозь века.
Но вдруг раздался стук. Стерлинг вздрогнул так, что чуть не уронил диадему. Он молниеносно спрятал ее под платком.
Кто там? его голос прозвучал резче, чем хотелось бы.
Room service, сэр, отозвался кто-то за дверью с легким немецким акцентом.
Стерлинг нахмурился он не ждал никого. Подкрался к двери и осторожно заглянул в глазок двое в униформе отеля стояли плечом к плечу. Но что-то в их взглядах было не от мира сего слишком прямые спины, слишком жесткие лица.
Я ничего не заказывал, сказал он сквозь дверь.
Руководство попросило нас проверить сантехнику, ответил один из них, улыбаясь уголками губ. Имеются жалобы на протечку от соседей.
Стерлинг почувствовал, как внутри все сжалось в тугой узел. Инстинкт вопил «Беги!», но разум твердил «Паранойя». Кто вообще мог знать о находках? Он приоткрыл дверь на цепочке и тут же в щель скользнул ствол пистолета.
Откройте полностью, герр Стерлинг, ледяной голос высокого блондина хлестнул по нервам. Его глаза были цвета зимнего неба. Без глупостей.
Стерлинг медленно снял цепочку. В комнату вошли оба блондин и его темноволосый напарник. Под отельными куртками угадывались дорогие костюмы слишком элегантные для простых служащих.
Кто вы такие? Чего вам надо? Стерлинг пытался держать себя в руках, но голос предательски дрожал.
Клаус Вебер, представился блондин, сбрасывая фальшивую униформу на пол. А это Ганс Мюллер. Мы действуем в частных интересах.
Я вас не понимаю
Не тратьте наше время, герр Стерлинг, Вебер усмехнулся уголком рта. Мы знаем о ваших покупках. Диадема Библоса. Саркофаг Ахирама. Очень редкие вещи для ценителей с определенными вкусами.
Стерлинг почувствовал холодный пот на лбу.
Это для музея! Все официально
Официально? впервые заговорил Мюллер. Его голос был сиплым, как песок на зубах. Вы купили краденое у контрабандистов. Какой же тут музей?
Я спасал их от войны! вспыхнул Стерлинг. Если бы не я, эти реликвии давно бы исчезли!
И что изменилось? Вебер подошел к окну и выглянул на ночной город, где огни дрожали в мутном воздухе. Вы просто новый покупатель на том же самом черном рынке. Только прикрываетесь красивыми словами.
Стерлинг сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.
Чего вам надо? голос Стерлинга дрожал, но в нем звучала сталь.
Артефакты, разумеется, Вебер повернулся, его глаза холодно блеснули в полумраке. Наш клиент предложит сумму, о которой ваш шотландский музей и мечтать не смеет.