Да, в Персию! Ещё один залп, и в Персию!
Глава 10
Да вы поймите, господа! губернский секретарь Мокей Парфёнович Овцов не терял надежду объяснить что-либо грозным гвардейцам. Ну как бы я смог задержать самого господина министра?
Но хотя бы выяснить их предполагаемый путь следования?
Полковник Тучков возвышался над скромным чиновником подобно несокрушимому утёсу, а капитан Толстой более всего напоминал выплывающие из-за того утёса челны Стеньки Разина все, и одновременно. Такие же опасные, непредсказуемые, и от которых хочется держаться как можно подальше.
О каком пути может быть речь, господин полковник? секретарь едва сдерживал слёзы. Канонерская лодка «Гусар» появилась в Астрахани вчера вечером, и начальствующий над ней лейтенант Давыдов забрал из гарнизона всех офицеров, временно разжаловав их в рядовые.
И они не возражали? усомнился Тучков?
Наоборот, сами на том настаивали.
Странно...
Ничего странного, Александр Андреевич, заметил Фёдор Толстой. Это же Астрахань.
И что?
А то! усмехнулся капитан. Здесь до сих пор помнят предания о том, как Степан Тимофеевич ходил в Персию, и, самое главное, какие трофеи оттуда привёз.
Княжну, которую потом утопил в Волге? Не велик трофей.
Исправил ошибку.
В каком смысле?
Вернулся на родину и увидел, что русские женщины всё равно прекраснее всех на свете. Но я не об этом... Участники разинского похода несколько лет исключительно шёлковые портянки носили.
Неудобно же...
Зато форсу!
Ладно, с этим разобрались, Тучков повернулся к временно позабытому секретарю. А кто сейчас в городе старший из воинских чинов?
Старший сержант Евстигнеев будет. Но он по министерству государственной безопасности проходит.
Сойдёт. Александр Андреевич опустился в ближайшее кресло и с удовольствием вытянул усталые ноги. Пригласите.
Не могу, на лице чиновника читалось искреннее отчаяние. Дмитрий Эрастович с утра изволили прочитать доставленный особым курьером штафет, и отправились опечатывать питейные заведения.
Вот прямо с утра, и по кабакам? удивился Толстой. Весело вы тут живёте.
Погоди, остановил заместителя командир батальона. Что за эстафета, Мокей Парфёнович?
Не могу знать, господин полковник, чины не дозволяют. Но пакет сей получен в моём присутствии, имел гербовую печать и перечёркнут от угла до угла синею полосой в палец шириной.
Синяя тревога объявлена, Тучков почесал подбородок и, уже ни к кому не обращаясь, добавил неопределённый артикль. Бля!
Что-то серьёзное? обеспокоился Толстой.
Более чем, Александр Андреевич болезненно поморщился и опять насел на бедолагу Овцова. Губернатор где?
Изволят болеть третий год подряд.
Градоначальник?
Подвергнут арестованию нынешним утром.
Предводитель дворянства?
Тоже в каталажке сидит. Предъявить?
Не нужно. Полицейские чины?
Около получасу назад приведены в кандалах и под конвоем.
А вообще, какая-нибудь власть в губернии осталась?
Овцов втянул голову в плечи и развёл руками. Получалось так, что кроме него нет больше в Астрахани старше по должности. Разве что почтмейстер, но тот ещё на прошлой неделе запил горькую, и на службе появлялся в виде коротеньких записок, выведенных ужасным и нечитаемым почерком. Кабы беды не случилось слухи о новой опричнине ходили самые противоречивые, но в большинстве своём страшные. Мокей Парфёнович им не верил, конечно, но ведь дыму без огня не бывает... В наше просвещённое время никто не станет носить у пояса отрубленную собачью голову или голову англичанина, как утверждали некоторые сплетники. Но чем чёрт не шутит? Хотя... пожалуй, что и не будут завоняют быстро на этакой жаре.
Никакой власти не осталось, господин полковник! Один я тут, аки... аки... аки глас вопиющего в пустыне.
Хреново! глубокомысленно заметил Тучков. Сей вывод не относился к положению дел в Астраханской губернии, до которой у Александра Андреевича не имелось никакого интереса. Просто он рассчитывал на помощь местной власти в поисках пропавшего парохода. Не такого уж пропавшего, как выяснилось, но, тем не менее, недоступного и неуловимого. Есть какие-нибудь предложения, капитан?
Таковые у Фёдора Толстого отсутствовали, за исключением единственного:
Если в городе нет власти, то нашей первейшей обязанностью является взятие её в свои руки.
Упаси, господи! перекрестился Тучков. Чиновничья карьера меня никогда не прельщала.
Тогда нужно назначить губернатора. Этот чем не хорош? палец капитана едва не упёрся в крупный, покрытый капельками пота нос господина Овцова. Мокей
Парфёнович, не соблаговолите принять на себя столь высокую обязанность по управлению губернией?
Э-э-э... в голосе губернского секретаря не чувствовалось радости.
Вот видите, Александр Андреевич, он полностью согласен.
Деваться некуда волею судеб и сумасбродством командира красногвардейского батальона вознесённый к сияющим вершинам карьеры, Мокей Парфёнович Овцов развил бурную деятельность. И, в первую очередь, постарался как можно скорее избавиться от неожиданных благодетелей, чего, кстати, те сами и требовали осуществить в кратчайшие сроки.
Сколько седых волос прибавилось на голове нового губернатора за прошедшую ночь, так и осталось неизвестным, но наутро две крепкие посудины, вполне мореходные, по уверениям владельцев, ожидали пассажиров на набережной почти у самого кремля.