Победа честная, хоть и совершенно удивительная, признает мистейр Грасс, вытирая вспотевший лоб. Будь у нас такие красотки вместо дилижансов, отсюда до столицы можно было бы добраться за день.
Экспериментальная модель, с гордостью говорит Реми, похлопав карету по глянцевому боку.
Если вас интересуют госзаказы, только шепните. И я надеюсь, вы занимаетесь междугородными перевозками?
Доставим вас, куда скажете, в лучшем виде, салютует Роберто. Но сейчас
Идите, идите, машет рукой мистейр Грасс, празднуйте, ликуйте. Имеете право.
Я отдаю вожжи Роберто, и спешим домой. Ликовать.
Добираемся буквально за минуты. Реми идет ставить карету, Хлоя с ним.
Зоя, пойдемте в беседку? зовет Роберто, и я рада этому.
Мы стоим у резной белой стены, увитой розами, окутанные их тяжелым, чувственным ароматом. Роберто так близко, что я чувствую запах его лосьона для бритья. От волнения сбивается дыхание и холодеют руки, как будто вся кровь прилила к сердцу. И оно оглушительно стучит, будто отмеряет все ускоряющееся время.
Я немного завидую Хлое в том, как она может открыто проявлять свои чувства. Уверена, она не стояла бы, глядя в пол, задыхаясь от желания близости и страха в этом признаться. Все, на что меня хватает поднять голову и посмотреть прямо, не пряча взгляд. И даже это оказалось так страшно, что у меня кружится голова. Я всегда думала, что чувства делают меня уязвимой. Что их нужно спрятать подальше, тогда я буду всегда владеть ситуацией. Но я не хочу ей владеть! Я хочу довериться.
Но, когда Роберто делает шаг вперед, я все равно пытаюсь отшатнуться. Вот только в спину мне упирается белая резная стена беседки. Кажется, еще секунда, и я запаникую и убегу. Но у меня нет этой секунды. Губы Роберто требовательные, настойчивые., руки жадные. Жаркий шепот обжигает шею. И мне кажется, что на мгновение я зависаю на тонкой проволоке, балансируя между «да» и «нет». Между старой мной, закрытой и строгой, и новой, неизведанной. Но проволока рвется, и я падаю в бушующие, разрывающие меня эмоции. Так остро и сладко.
Я не знаю, сколько еще мы стоим в саду, время утрачивает значение. Роберто подхватывает меня на руки и садится на скамейку рядом.
Все, выдыхает он, не могу больше.
Что не можешь? как-то даже немного испуганно спрашиваю я. Я-то еще могу!
Не могу больше ждать. Пойдем жениться прямо сейчас, а то, боюсь, до утра не дотерплю, отвечает он. И вместо молодого, полного сил красавца-мужа, ты получишь только погребальные хлопоты.
Вот дурной, не говори так, сержусь я.
А он смеется и, пользуясь моей близостью и беспомощностью у него на руках, целует выглядывающую из декольте ложбинку груди.
Рассвет мы встречаем в саду. Сонные, запутавшись в густо оплетших беседку розах, но все распутав и решив в наших судьбах.
Хлоя. Новый день
Скоро рассвет, говорит Реми, подходя к окну.
В глубокой синеве неба, действительно, уже угадывается отсвет будущей зари. И мне кажется, что утро нового дня принесет нам и новую жизнь. Слишком многое меняется.
Хочешь, я схожу и сварю кофе? предлагает он и садится рядом, отодвинув в сторону прикорнувшего Дамблби одного из малышей-рибисов, что похож на толстенького голубого шмеля.
Хочу кофе, но не хочу, чтобы ты уходил, отвечаю я.
Пусть диванчик в моем приюте для фамильяров маленький и старый, а платье, еще вчера казавшееся верхом не только красоты, но и удобства, безжалостно впивается в бока, мне хорошо, как никогда в жизни не было.
Я изобрету аппарат, который будет сам варить кофе, говорит Реми, обнимая меня и прижимая к себе, нужно будет только нажать на кнопку, и он сам все сделает. Как раз для таких случаев.
Я уже говорила, что тобой восхищаюсь? спрашиваю я, положив голову ему на плечо и устраиваясь поудобнее.
Определенно, нет. В любом случае такое можно и повторить.
Я тобой восхищаюсь. Тем, как ты создаешь истинные чудеса. Тем, какой ты умный и добрый. Как от твоей кожи, вот тут, я легко касаюсь губами ямочки на шее, пахнет теплым, нагретым на солнце деревом.
А я восхищаюсь твоей открытостью. Тем, что ты можешь сказать
такое, в чем люди обычно боятся признаться себе даже в мыслях. И тем, какие у тебя тонкие, нежные пальцы. Какая ты добрая и трогательная. И такая хрупкая, что я боюсь сломать тебя, голос Реми глухой, хриплый, боюсь напугать, оттолкнуть. Нарушить возникшее между нами хрупкое чувство и потерять тебя.
Впервые за вечно невозмутимым и спокойным фасадом, я чувствую дрожащую струну переживания. Такую тонкую и острую, как замерший у сердца клинок.
И я сама тянусь к его губам.
Когда мы отрываемся друг от друга, солнце уже ярким, требовательным светом вторгается в комнату. Глухо рокочет рибисса, созывая малышей на завтрак, возится в своей плошке с песком слухач, тихонько попискивает в цветах Лала. Мир вокруг вступает в новый день, безжалостно подгоняя и нас.
Великая Лейна, как же я хочу снять это дирхово платье, бурчу я, откидываясь на спинку дивана.
Полностью разделяю твое негодование, кивает Реми, я расстегну шнуровку?
Я не в том смысле! смеюсь, отпихивая его руки. Просто дышать уже нечем. А еще я все-таки хочу кофе.