Моя новая знакомая издала сердитое чириканье. Наверное, это был какой-нибудь пересмешник.
Оставив для птицы хлебные крошки на лавочке, я решила вернуться в дом. Остаток дня провела на баркасе, расставляя банки, посуду и столовые приборы в корзинках.
Наступила суббота. Волнение захлестнуло меня в ту же секунду, как я открыла глаза. Поднявшись, я постаралась успокоиться, занявшись повседневными делами: готовка, сборы на рынок. Однако, всё летело из рук, проливалось и просыпалось.
Кое-как справившись, я направилась по привычному маршруту. Ну и по закону подлости, у двери дома Гонсалеса наткнулась на Алехандро.
Он радостно сверкнул глазами и воскликнул:
- Габриэла! Ты как солнечный луч в пасмурный день!
- Тише ты, - зашипела я на него, - папе твоему знать о моём появлении совершенно не обязательно.
- Не представляю, почему, - признался Алехандро, - с чего ему быть против йтвоей помощи Тересе. Я тут даже намекнул, что тётушке трудно одной, и хорошо
бы нанять кого-нибудь. Подумал, что тогда ты могла бы появляться здесь свободно
- Не вмешивался бы ты не в своё дело, - резко перебила я его. - А раз ты здесь, то передай Тересе вот эту корзинку.
Лицо парня омрачилось, а мне невольно стало стыдно. Он так искренне радовался мне и пытался помочь.
- Извини, Алехандро. Просто я спешу, а ты меня задерживаешь.
Нахмурившись, он выжидательно смотрел на меня, словно ожидал чего-то еще. Потом, пожав плечами, взял корзинку.
- До вечера, - уже более мягким тоном выдавила я из себя.
Складочка между его бровей разгладилась.
- Можно мне проводить тебя до рынка?
- Не надо, - замотала я головой, - лучше не надо. Я пойду.
- Как скажешь, - коротко ответил парень. - Заеду за тобой часов в пять, хорошо?
- Да, хорошо, - улыбнувшись ему через силу, я пошла прочь от дома, чувствуя себя злой собакой. Очень виноватой злой собакой.
Вот не был бы Алехандро сыном моего злейшего врага, как было бы славно. Он ведь действительно и милый, и симпатичный, и обаятельный, и Так, стоп. Я резко остановилась, чувствуя, что мысли потекли совершенно не в том направлении. Вспомнив слова Карлы, я нахмурилась. Ещё чего! Влюбиться в этого павиана: папенькиного сытого, избалованного сыночка. И улыбка у него слащавая, и вообще он не симпатичный, а смазливый.
Так уж и быть, съезжу с ним сегодня ради Карлы, и на этом всё. Уверенно кивнув самой себе, я потопала дальше.
Глава 18
- Ты еще не готова? Давай, пошевеливайся. Тебя тоже нужно накрутить и накрасить. Я взяла косметику: и белила, и краски.
Я поморщилась. Наносить что-то на своё лицо в такую жару - ну уж увольте. Волосы и так выглядели прекрасно - густые и блестящие, они сами вились на концах. Я отыскала во дворе кустики молодой крапивы и сделала отвар для ополаскивания волос, поэтому они струились и скользили между пальцами, как шелковые.
- Оставь, Карла. Всё это лишнее. Пойду оденусь, а ты пока завари нам кофе. Где кофейник ты знаешь. И не суетись, еще рано - Алехандро приедет к пяти часам.
Я рассмотрела беленькое платье с шитьём, облюбованное мной заранее. Оно было явно сшито не у портнихи, а дома. Швы были не идеальны, а вышивка кое-где не была симметричной. Но выглядело оно настолько прелестно, что я решила его надеть. Я стала рассматривать себя в зеркале и вдруг заметила, что у меня на груди что-то приколото. Сняв платье, обнаружила там маленькую розочку. Миленькая такая эмалевая брошечка. Можно было оставить её и подобрать волосы лентой в тон.
По сравнению с Карлой я, наверное, выглядела слишком скромно, но это платье было лучшим, что висело в моём гардеробе.
- Габи, - воскликнула моя подруга, когда я вышла к ней, - ты выглядишь прелестно!
- Спасибо, мне очень приятно, ты тоже, - ответила я, и присела за стол, чтобы выпить свой кофе.
- Как есть хочется, - закрутилась она, - Как ты думаешь, мы успеем перекусить? Скорее бы твой Алехандро приехал.
- Могу предложить тебе булочку, если пожелаешь. Но если ты продолжишь меня сватать за него, будешь сидеть голодная.
- Я не сватаю тебя за него. Просто болтаю.
- Ну конечно, так я тебе и поверила, - поставив перед Карлой булочки, взглянула на настенные ходики с тяжелыми железными гирьками.
Половина пятого. До приезда Алехандро оставалось полчаса. Щеки внезапно загорелись, и я приложила ладони к ним, чтобы остудить.
Поймав на себе ехидный взгляд Карлы, я с деланным безразличием показала ей язык и снова взялась за кофе.
- Давай тебя всё-таки накрасим, - не выдержала и нескольких секунд молчания подруга, - Алехандро там в городе привык к современным девушкам, модным.
Я открыла было рот, чтобы парировать, но тут раздался голос самого Алехандро:
- Вот тут я бы поспорил, сеньорита Карла. Как ни старался, не привык, - он привычно рассмеялся, а я покраснела до корней волос. Ну, Карла, вот устроила позорище, язык без костей.
- Давайте скорее выдвинемся, - заторопилась я от смущения, стараясь не смотреть Алехандро в глаза. Одет он был по обыкновению в белую свободную рубаху и серые брюки из мягкой ткани.
- Карета ждет вас, прекрасные сеньориты, - усмехнулся молодой Гонсалес, делая приглащающий жест.