А главное, нужно с Катей посоветоваться. О чём я и сказал.
Князь, а вы разве не глава семьи? прищурилась Мария Павловна. Разве вы не единолично решаете все вопросы?
Глава, кивнул я. Но у каждой головы есть шея. Куда она повернёт туда и голова смотрит.
Хороший афоризм, рассмеялась герцогиня. Нужно будет запомнить. Рада, что вы с княгиней принимаете совместные решения. В наше время это редкость.
Да я сам в шоке, ещё больше рассмешил я женщину.
Перед ужином я рассказал Кате о том, что герцогиня приглашает нас в Эмс. Оказалось, что посетить курорт Мария Павловна предлагала не только мне.
И что думаешь? спросил я у Екатерины.
Не скажу, что купание в минеральной воде это мечта всей моей жизни, но почему бы и не откликнуться на предложение? после недолгого раздумья ответила жена. К тому же нас это приглашение ни к чему не обязывает. Не понравится сядем в самолёт и улетим в Россию.
Знаешь, я примерно так же думал, признался я Кате. Тогда скажем герцогине, чтобы грузила свои вещи в гидроплан, а кареты отправляла в Эмс?
А как ещё? Конечно, она с нами полетит. Не нам же с ней в её каретах три дня плестись. К тому же, если мы в Эмсе без Марии Павловны появимся, то где мы там остановимся, и что будем делать?
На курортах всегда можно найти, где пожить несколько дней, даже в пик сезона. А чем заняться, мы с тобой точно бы нашли, улыбнулся я вмиг покрасневшей жене.
В честь нашего отъезда был организован скромный ужин. Скромный не от того, что на столе было шаром покати, а потому что были только все свои.
Меня вновь поразили и тронули устои королевской семьи. В отличие от русских дворянских семей, дети спокойно
называют отца папой, а друг друга просто по именам даже в присутствии посторонних.
А может семья короля уже не считает нас с Катей чужими? Хорошо бы, если так.
После ужина Фридрих Вильгельм III через адъютанта пригласил нас с женой в свой кабинет, чтобы лично попрощаться с нами перед отлётом.
Понятно было, что это формальность. Политическая любезность. Но кто мы такие, чтобы отказывать королям?
Кабинет оказался таким, каким и должен быть у государя: просторный и в тоже время строгий, полный бумаг, словно вся канцелярия переехала к королю поближе.
Александр Сергеевич, Екатерина Дмитриевна, приветствовал он нас, указывая на два кресла у камина. Рад, что вы нашли время.
Мы сели и ожидаемо начался разговор ни о чём.
О погоде. О нашем путешествии из Крыма в Пруссию.
Чуть теплее король говорил о внуке, который уже делает свои первые шаги.
Наконец-то он собрался и решил сказать, то, для чего, собственно, нас и позвал:
Я хотел поблагодарить вас заранее. За красители. Интересно получается вы ещё не начали поставки, а я уже благодарю.
Такова политика, улыбнулся я. Чем раньше выкажешь доверие, тем скорее начнутся и дела.
Король кивнул.
Его руки лежали на столе, пальцы были длинными, как у человека, который всю жизнь держал не то перо, то шпагу.
Екатерина, сидевшая рядом, заметила на столе очки.
Старые. С потёртыми дужками.
Ваше Величество, спросила она, чуть наклонившись вперёд, простите за прямоту, но вы давно пользуетесь очками?
К сожалению, да, ответил король, прищурившись на неё. Возраст. Никто не молодеет. Даже государи.
И ваши врачи ничего не могут сделать?
Что вы имеете в виду? он немного нахмурился. Лечение? Мне сказали, что лучшее лекарство от старческой дальнозоркости это очки.
Зрение можно откорректировать, спокойно сказал я. Если позволите, моя жена поможет вам. Без каких-либо вмешательств. Просто Перл.
Это снова какая-то ваша магия? уточнил король.
Обычная работа с эссенцией Жизни, ответила Катя. Проверенная, безопасная и безотказная методика. Вспомните моего отца. Вы с ним в Москве встречались. Ещё год назад он себя не мыслил без очков, а сейчас даже не помнит каково это смотреть на мир сквозь стёкла.
Фридрих посмотрел на меня. Потом на Екатерину. Затем на свои руки.
Ну что ж. Раз вы сами предложили, и если это не опаснее, чем мой собственный врач, то почему бы и нет. Что мне для этого нужно сделать?
Просто сядьте в кресле поудобнее, и закиньте голову вверх, объяснила Катя, направляясь к королю, доставая по пути из своего браслета жемчужину.
Спустя несколько минут жена отошла от Фридриха, а он замер и до белизны в костяшках пальцев сжал подлокотники кресла.
Опустив голову, король посмотрел на Катю. Затем на меня. После перевёл взгляд на висящий напротив стола портрет покойной супруги и заплакал.
Я уже собирался встать и выйти вместе с женой из кабинета, чтобы не смущать Фридриха в минуту его слабости, но он жестом руки остановил мой порыв.
Простите меня, промокнул король глаза платком. Князь, ваша жена настоящая волшебница.
Вообще-то она всё слышит, чуть не рассмеялся я. Можете ей это сами сказать.
Простите, княгиня, поднялся из кресла Фридрих и склонил голову. Вы и, правда, творите чудеса. Что я вам должен за то, что вы избавили меня от очков?
Как я могу просить вознаграждение у Вашего Величества, если обычным солдатам, матросам и офицерам я до этого помогала не за деньги, а просто, потому что могла?
Король уселся обратно в кресло и задумался. Неожиданно он встал, подошёл к книжному шкафу и достал из-за стеклянной дверцы старую книгу в кожаном переплёте.