Понял, отозвался лак.
Режим отступления! сказал я. Надеюсь, теперь он будет реагировать так, как реагировал бы во время сражения. Боевая стойка!
Лак шагнул вперед, словно становясь лицом к лицу с противником, а я занял позицию за его спиной, после чего потопал ногами по полу, давая сигнал к этому базовому маневру.
Лак отозвался, шагая так, как я указал. К сожалению, я слишком сосредоточился на том, чтобы топать, и он двинулся так быстро, что я за ним не успел. На секунду я оказался без прикрытия; на арене меня бы изрубили на куски. Следовало держаться сразу за своим лаком.
Итак, я повторил инструкции и попытался снова. После пяти попыток мне удалось дать сигнал, а потом не отстать, и я решил добавить еще один сигнал. Два тяжелых удара правой ногой и легкий удар левой означали «наоборот», после чего я заканчивал маневр, возвращаясь по диагонали в другую сторону.
Я упражнялся около получаса, танцуя позади своего лака, пока не вспотел. Это была трудная, медленная, доводящая до отчаяния работа, но потихоньку я начал добиваться успеха.
И тут раздались три громких стука в дверь. Они меня удивили: личное время в тренировочном зале было строго ограниченным, и ученику обычно не мешали.
Открыв дверь, я увидел за ней Квин. Мог бы и догадаться по трем стукам, что это она.
Помощь нужна? спросила девочка.
С Улумом? Я думал, мне положено заниматься одному
Да, с теплой улыбкой ответила она, но в начале тренировок это не так уж важно. Ты просто пытаешься добиться координации со своим лаком И будем смотреть правде в глаза ты не встретишься со мной на арене. Я могла бы помочь, но решать тебе.
Я ответил улыбкой на улыбку.
Тогда входи. Мне пригодится любая помощь.
18 Община
перекрыли так же, как этот. Но дело в том, что даже Киро не знает всех ходов и переходов. Я уже предупреждала, чтобы ты всегда держался тех, которые хорошо освещены.
Кто такой Киро? спросил я.
Он официально отвечает за Общину, за всю подземную зону, где есть кухни, тренировочные залы и даже незаконные арены. Всем этим заправляет Киро. Через несколько минут я покажу его тебе.
Повернувшись, Квин повела меня по другому тоннелю, и вскоре мы оказались на уступе над высоким обрывом, глядя сверху вниз на естественный амфитеатр, освещенный кольцом факелов. До сих пор нам не встретилось ни души, и меня удивило, сколько тут собралось людей. Вокруг арены расселись несколько сотен человек, и негромкий гул разговоров напоминал гудение сонного улья в жаркий летний полдень. Горячий, влажный и совершенно неподвижный воздух пропах старым потом.
Чем дальше от арены, тем выше поднимались сиденья, значит, самый лучший обзор открывался с задних рядов. Тут не было огромного канделябра Арены 13, лишь факелы по периметру, поэтому многие сиденья оставались в тени. Сама арена освещалась парами перекрещенных факелов, укрепленных высоко на колоннах в каждом углу. Границы арены отмечались еле видными бороздами в полу, и мне подумалось, что вместо того, чтобы отталкиваться от стен, как случалось на Арене 13, противники здесь то и дело будут оказываться за пределами поля боя.
Посмотри на пол, сказала Квин, словно поняв, о чем я думаю. Посмотри на песок.
Место сражений было посыпано толстым слоем песка, и рядом с каждой колонной высились песчаные кучи.
Песок нужен, чтобы впитывать кровь, сказала Квин. Здесь лаки сражаются друг с другом без оружия и доспехов, только с горловыми втулками. Теоретически победу дает «обрыв» противника, как и в бою на Арене 13, но обычно проигравший погибает. Это очень кровавый бизнес.
А что мешает им выходить за пределы арены? спросил я.
Просто подожди и увидишь. Ты будешь поражен.
Внезапно гул беседы сделался громче, отдавшись эхом от свода и стен пещеры. На арену шагнул крупный человек с животом, нависающим над кожаным поясом, и поднял руки, призывая к молчанию.
Киро, прошептала Квин. Что ж, давай останемся и посмотрим первое состязание. Меня тошнит от этого бизнеса, но я думаю, ты должен увидеть бой тогда поймешь, насколько отвратительные вещи происходят в городе. Одно хорошее можно сказать про отца: несмотря на свою страсть к деньгам, он не имеет никакого отношения к тому, что здесь творится.
Если бои незаконные, почему их никто не прекратит? спросил я.
Потому что здесь все завязано на деньгах, с отвращением скривив губы, ответила Квин. Лаки умирают тут каждую ночь, но никто ничего не делает, потому что для всех причастных это прибыльное дело, особенно для игорных домов. И Киро тоже получает куш жирнее своего брюха. Только лаки страдают, а кого здесь, внизу, они заботят?
Я удивленно уставился на Квин: ее явно глубоко задевали здешние порядки.
Но я думал, в отличие от нас лаки ничего не осознают.
Так говорят все, но я ни на миг в это не верю. А ты?
Я вспомнил, как глядел на меня мой лак можно было подумать, что он оценивает меня.
Возможно, они не думают так, как мы, продолжала Квин, но все, что движется и дышит, наверняка имеет сознание, так? И не пытайся сказать, будто лаки не чувствуют боли. На Арене 13 они защищены доспехами, но здесь страдают от тяжелых ран.