Об этом нам сообщили по радио успели в самый раз, иначе пришлось либо разворачивать оглобли, либо провисеть невесть сколько часов возле «Лагранжа» дожидаясь окончания ремонта.
Ждать, как вы понимаете, не хотелось никому, и меньше всего Леднёву, который уже предвкушал открытия, ожидающие его за найденным на Энцеладе «очагом папы Карло». А потому было решено отбытие не откладывать, а облачаться в скафандры, в которых без труда можно преодолеть три десятка метров между зависшей возле станции «буханкой» и аварийным шлюзом, и отправляться к «Лагранжу», изображая из себя тот самый колхозный «газон» с кузовом, полным работников плуга и сноповязалки. Заодно сняли крышу с «буханки» протискиваться в скафандре в узкий овальный лаз, предназначенный для пассажиров в гермокостюмах это, скажу я вам, то ещё развлечение
Мой же «Кондор-ОМ» (персональный, тщательно подогнанный, привычный, даже уютный, словно старый домашний халат) висит, пристёгнутый ремнями в соседнем ложементе громоздкая безголовая фигура, поблёскивающая на плечах и локтях кружками катафотов. И когда «кузов» опустел я стащил «Скворец», облачился в свои космические доспехи и покинул «буханку», оставив кораблик на попечение станционных шватовщиков- «портеров». Дальше всё привычно: добраться на страховочном фале до аварийного шлюза, пропустить вперёд какого-то бедолагу с лихтера, облачённого в весёленькую канареечную с ярко-синими катафотами «Пустельгу», вплыть внутрь. И снова многократно поделанная процедура, ставшая почти ритуалом: услышать чавканье пневмозапоров (не услышать, разумеется, в вакууме звуки не распространяются, а ощутить сквозь многослойный скафандр сопутствующие вибрации); дождаться, когда огоньки по контуру люка сменят цвета с красного на жёлтый, а потом и зелёный. Снять скафандр, пристроить его в свободную нишу, не забыв подключить кабель контроля и кратко, опять же стандартными, ритуальными фразами доложить о прибытии «такого-то и такого, личный номер скафандр» диспетчеру станции.
Ну что, кажется, ничего не пропустил? Тогда выплыть, цепляясь за поручни на потолке и стенах в кольцевую трубу- коридор (постаравшись не зацепить по дороге макушкой ни один из кабель-каналов, усеивающих вогнутый металлический потолок) и встретить прямо за комингсом Серёжку Лестева, шестнадцатилетнего воспитанника Командора и «юниора» практиканта, приписанного персонально к моей особе который, как оказалось, уже полтора часа скучает перед шлюзом в ожидании будущего начальства'
III
Сюда, мистер ОХара-сан, прошу вас
Безупречно вежливый японец, низкорослый, как и все его носил униформу вспомогательного соотечественники, внеземного персонала хотя находились они на Земле, а не на орбитальной станции или корабле. И по-английски он говорит превосходно, почти без акцента, и даже обходится без мелких поклонов после каждой фразы, подобно портье токийского отеля. Стивен и его сотрудники переночевали там перед тем, как сесть в военно-транспортный самолёт, отправлявшийся в Антарктиду, на австралийскую станцию «Кейси», что на земле Уилкса. Перелёт оставил у Стивена и его спутников самые скверные
воспоминания неудобные алюминиевые скамейки вдоль бортов вместо привычных рядов кресел, неразговорчивые капралы сил самообороны вместо длинноногих стюардесс, армейские пайки вместо полагающихся авиапассажирам горячих обедов да что там, даже кино во время перелёта не показывали! Нет, как хотите, а эти япошки настоящие дикари, несмотря на все их роботы с видеомагнитофонами!
Стиву и его сотрудникам, двум водителям буксировщиков и восьми техникам, предстояло войти в состав экипажа первого тахионного планетолёта, принадлежащего англо-японскому космическому Содружеству. Сами японцы не успели подготовить опытных орбитальных монтажников и вот, вынуждены нанимать специалистов на стороне. Что ж, Стивену это только на руку
Называется корабль «Фубуки», что по-японски означает «Метель». Странное имя для космического корабля какие ещё в Пространстве метели? Стивену объяснили, что его когда-то носил эсминец, потопленный снарядами американских крейсеров при Гвдалканале. Стив, не слишком интересовавшийся историей, помнил об этом сражении лишь несколько фраз, усвоенных в колледже на уроке истории и теперь гадал, с чего это япошкам пришло в голову называть свой единственный тахионник в честь корабля-неудачника? Похоже, они рассуждали так же, как красноносый тип из виденной ещё в Артеке советской комедии «чтоб никто не догадался». Что ж, если так, то косоглазые своего добились
Был ещё один вопрос, куда более актуальный: зачем вообще понадобилось устраивать эту идиотскую экскурсию на ледяной континент? Заняться, что ли, нечем? Впрочем, это не его дело пока наниматели платят, и платят хорошо он не будет задавать лишних вопросов.
Японец отодвинулся, пропуская Стива вперёд, и тот, походя скосил взгляд на привешенные к поясу сопровождающего наручники в чехле, короткую дубинку- электрошокер и кобуру. Спрятанный в ней пневматический пистолет (огнестрельное оружие здесь, как и во Внеземелье, под строжайшим запретом!) заряжен, как ему объяснили, стрелками с составом, вызывающим мгновенный паралич; при необходимости их можно заменить на другие, содержащие сильнейший яд, убивающий человека за считанные секунды. Владелец пистолета не просто экскурсовод, знакомящий досужих посетителей с «особым объектом», а сержант внеземельной службы безопасности, в функции которой входит поддержание порядка на принадлежащих Содружеству кораблях, орбитальных станциях, а заодно, и на особо важных наземных объектах таких, к примеру, как этот, скрытый в толще антарктического ледяного панциря. Да уж, не шутят косоглазые и их приятели-англичашки, отнюдь не шутят а вот у русских и американцев с французами, насколько известно Стивену, ничего подобного нет.