Отец повернулся к Мите, и тот наклонил голову:
Да Нам тоже туда.
Пррроклятье! сжимая набалдашник трости до белизны в пальцах прорычал отец, запрыгивая в свой автоматон. Посмотрел на Ингвара, на городового, снова на младшего Штольца. Ингвар, вы остаетесь! Запритесь в участке изнутри и не открывайте никому! Ни городовым, ни губернатору, ни его императорскому величеству в Силе и Славе Даждьбожей!
Но я начал было Ингвар.
Выполнять! рявкнул отец так, что городовой заметно дрогнул в коленках, а Ингвара этим криком будто вынесло из седла и забросило на крыльцо участка. Я бы и Митьку тут оставил, но кто тогда дорогу покажет? И разберитесь детально, что там с замками может, все же взламывали их, только хитро как-то, незаметно Потому что если не взламывали
Отец не закончил, но Митя понял его и так: если не взламывали, то выходит, оставленный караулить арестантов городовой сам их выпустил. И похоже, по приказу полицмейстера!
Ты! Оружием пользоваться умеешь?
А как же! горделиво приосанился городовой. Учили-с, вашвысбродь!
Едешь с нами! кивая на мерно дрожащую и «поквохтывающую», как курица, паро-телегу, скомандовал отец, и городовой опасливо полез в кузов. Митя, мы успеем взять еще людей?
Там всех уже убили. меланхолично ответил тот. Что дальше я не знаю.
На него посмотрели очень-очень странно все, включая городового.
Тогда едем к уланским лагерям! отец дернул рычаг, пуская паро-коня в галоп.
Глава 12 По следам преступления
Полагаете, все же набег? Виталийцы опять зашли с суши?
Предпочитаю не рисковать! отозвался отец.
А если Штольц оглянулся, но или за паром не разглядел едущего следом Митю, или решил не скрывать своих сомнений. Если Митя ошибся?
Лучше над нами будут смеяться, чем всех перебьют! отрезал отец. Да и полицмейстер он опять не договорил, но лишь поддал пару, уносясь вперед на своем серебристом паро-коне.
Но его и так поняли. Паро-телега с городовыми, полицмейстером и четверкой арестантов, уехавшая в том же направлении, куда тянуло Митю темное, гнилостное, пахнущее кровью, разрытой землей и почему-то мокрой глиной ощущение смерти.
А в прошлый виталийский набег кто-то же указал командам паро-драккаров путь к городу, и о расположении и состоянии защитных башен уведомил, и порубежников из башен пытался убрать
Лагеря уланского полка словно вынырнули из мрака. Качающийся фонарь
освещал мокрые от пара бока отцовского паро-коня. Седло было уже пустым отец обнаружился у караулки. Вытянувшийся в струнку часовой только судорожно кивал в ответ на короткие рубленные отцовские фразы, больше похожие на приказы. Подбежавший Митя услышал, как часовой бормочет:
Так нету никого, ваше высокоблагородие, все господа офицеры на квартирах ночевать изволят!
Врешь! Где старший офицер?
Так это взгляд солдата вильнул. Будить не велели
Ррразбудить! Сюда! Немедля! начальственный рык произвел должное впечатление на солдата тот почти присел, но тут же вытянулся и проорал:
Прошка! Мухой за кем из господ офицеров и сюда веди!
Так кого ж я зараз откликнулись из караулки.
Бегом!
Из караулки почти кубарем выскочил полуодетый солдат, и на ходу натягивая мундир, рванул в узкий проход между солдатскими бараками. Долго ждать не пришлось: Митя едва успел выпрыгнуть из седла и встать рядом с отцом, как из темноты послышались шаги, громкая ругань и плачущий голос солдата:
Так шо ж я сделаю, ваш-бродь, ежели оруть и грозиться изволят: подать, говорят, сюды охвицера! Ежели мы им не велено, так оне ж нам по сусалам.
Жалобы оборвались звуком удара и жалобно-покорным солдатским:
Вот и вы нам по сусалам.
Поглядим, что за высокоблагородие тут грозится. в мундире, накинутом поверх мятой сорочки, из темноты шагнул Петр Шабельский. Первым делом взгляд его остановился на Мите, глаза Шабельского сперва расширились, потом угрожающе сузились, и он рявкнул. Да вы преследуете наше семейство, что ли, Дмитрий?
Я велел привесссти ссстаршего офицера! сейчас голос отца походил не столько на рык, сколько на шипение. Где ваш ротмистр?
А Э Штабс-ротмистр Зарецкий отдыхает забормотал Петр, невольно натягивая мундир и торопливо застегивая пуговицы.
По кабакам? лицо отца словно застыло в гримасе леденящей ярости. Что ж, поручик, считайте, ваш звездный час. Сколько человек вы можете вывести из казарм сейчас, сразу, быстро?
Если совсем быстро, то с десяток Э Аркадий Валерьянович? О чем вы? Каких человек?
Да уж не полковых маркитанток! рявкнул отец. Улан, верхом и при оружии! Поднимайте этот десяток, живо! Поедете со мной!
Но на каком основании? возмутился пришедший в себя Шабельский.
Петр Родионович явно сдерживаясь, процедил отец. Если вы меня сейчас заставите терять время и добиваться приказа губернатора, я его, конечно, получу
Мите пришлось призвать всю светскую выучку, чтобы удержать лицо. Если поручик заартачится, к губернатору они не поедут. Они помчаться к месту убийства вчетвером, если считать городового, и неизвестно, что там встретят!
но клянусь Мораной-Темной и Симарглом-покровителем сыскарей, я добьюсь, чтоб под трибунал отправились не только этот ваш Зарецкий, но и вы! в лицо поручику процедил отец.