А тот попятился.
Так что поторопитесь если, конечно, сами хотите получить следующее звание!
Шабельский еще мгновение постоял, хлопая глазами, как разбуженная сова и опрометью кинулся обратно. Слышно было как там, за караулкой, по плацу уланского полка затопотали конские копыта, а в казармах началась суета.
Жаль, Ингвара нет, он бы сказал начал Митя.
Все же печально, что у нас должный порядок заменяется начальственным рыком, а подчиненные не знают толком не только прав своих, но и обязанностей. обнаружившийся за спиной старший Штольц укоризненно покачал головой. Ежели сейчас это и работает на нас, то в иной ситуации эдакая готовность исполнять приказы любого вышестоящего может обернуться истинной катастрофой!
И без Ингвара обошлись. вздохнул Митя, и по широкой дуге обойдя перевесившегося через бортик кузова городового, вернулся к своему автоматону.
Ждать пришлось недолго ворота в заборе, отделяющие солдатские лагеря от остального города, распахнулись и наружу наметом вылетел Шабельский во главе десятка улан. Явно красуясь, осадил скакуна перед отцовским автоматоном. Митя уставился на коня во все глаза: это была вовсе не та непримечательная конячка, что он видел у крыльца особняка Шабельских. Под седлом, по лебяжьи выгибая шею, перебирал точеными ногами великолепный гнедой.
А у Лидии платье альвийского шелка? Ну, Даринка» Митя дернул рычаг автоматона, выпуская коню в морду струю пара. Гнедой нервно заплясал, Шабельского нелепо мотнула в седле, а Митя бросил паро-коня вперед, коротко скомандовав:
За мной! и рванул туда, куда его тянуло, манило, вело за собой омерзительное и одновременно завораживающе-привлекательное ощущение чудовищной смерти. Страшной.
Мучительной. Смерти многих людей.
Ему казалось Разное казалось. Будто перед ним по земле вьется черная лента широкая, маслянистая, блестящая отвратительная и в то же время так и тянущая прикоснуться. Схватить, смять в кулаке и позволить унести себя за угольно-черный ночной горизонт, в котором не мерцало ни единого огонька. Иногда эта лента будто сливалась в тонкий, вытянутый силуэт и в свете глаз паро-коня словно мелькал хвост черной лисицы. Целиком, угольно-черной, какой обычно бывают только коты. Она бежала впереди, вроде бы неспешно, мелко перебирая лапками, но всегда оказывалась впереди мчащегося автоматонным галопом паро-коня. Иногда даже поворачивала острую морду с треугольниками настороженных ушей, словно поторапливая.
Паро-конь скакал вдоль центрального проспекта булыжники мостовой тускло блестели, когда на них падал свет из глаз автоматона. Мостовую сменили дощатые мостки, а то и вовсе раскисшая от дождей земля. Под копытами густо и влажно зачавкало, Мите пришлось сбросить скорость, он пустил автоматон шагом, объезжая строящийся вокзал. От идущей позади паро-телеги слышались жалобные стоны болтающегося в кузове городового.
Митя вцепился в рычаги, обводя автоматон мимо строительных ям, набросанных в беспорядке балок и кирпичей. Приходилось все время глядеть, куда ступает паро-конь, так что Митя даже не сразу понял, что кажется ему таким непривычным в недостроенном вокзале. И лишь потом сообразил. Две почти законченные башенки, делавшие Екатеринославский вокзал похожим на боярский терем, черными стрелами возвышались на фоне темного неба но рядом не было привычных фигур големов. И оттого казалось, что вокруг просторно и как-то дико.
Вокзал остался позади, перед Митей развернулась лента железнодорожной колеи. Недавно уложенные рельсы маслянисто поблескивали даже в слабом свете звезд, дорога уходила за горизонт вдоль нее Митя и поехал. Земля у железнодорожной насыпи была изрядно перекопана и исковеркана, ход пришлось сбавить еще. Послышался топот многочисленных копыт и обозленный Петр Шабельский нагнал отцовского паро-коня, что словно привязанный следовал за Митей.
Аркадий Валерьянович, я требую, наконец, объяснений! Куда мы скачем? Почем я должен гнать моих солдат за странно ведущим себя мальчишкой? Если вы не поняли я сына вашего имею в виду!
Не беспокойтесь, поручик, я понял. процедил отец. Можете возвращаться.
Шабельский даже икнул от неожиданности или просто конь неловко ступил?
Скажете своему полковнику, что просто выехали ночью прогуляться, потом заскучали и вернулись. закончил отец.
Но вы же сами! раздался возмущенный вопль.
Я гражданское лицо, у меня даже приказа губернатора не было. невинно сообщил отец.
Звуки их свары отдалились, Митя снова ускорил автоматон. Пожухшая трава в прорезанной железнодорожным полотном степи ложилась под паро-конские копыта внутренности вдруг начало скручивать в узел от разлитого в воздухе ужаса.
Все, с меня довольно, я возвращаюсь! заорал чуть ли не над самым ухом Петр Шабельский.
Туда! одними губами шепнул Митя, выжимая рукоятку и снова погнал автоматон в галоп.
Митя, стой, ноги коню переломаешь! закричал вслед отец.
Вот именно! выпалил Шабельский. А у наших они даже и не железные!
Но Митя уже не слушал, да толком и не слышал он мчался навстречу густому, тяжелому, забивающему ноздри запаху крови. Атоматон забуксовал, взлетая на железнодорожную насыпь закачался, балансируя на трех ногах, но снова пыхнул паром, выправился и таки вскарабкался. Митя выскочил из седла и припал на одно колено, коснувшись пальцем темных брызг на деревянных шпалах.