Она без сил опустилась на холодную деревянную скамью, истово молясь за жизнь еще нерожденного младенца под затихающие стоны Ангелины. Кажется, её усыпили. Кромешников и так слишком много в этом мире. Пусть сегодня на одного станет меньше. Если малыш выживет, то она смирится, она примет свою судьбу, она станет той, кем хотят её видеть Соколов, Калина, кто еще? Погибший Волков
Перед глазами так и стоял побелевший от ужаса Саша. Она еще помнила, как кривился Алеша, когда говорил, что он бы вернулся в тот момент, когда убивали его и Господи, дай им всем сил, а этой глупой, несчастной Ангелине вразумления.
Только бы малыш выжил. Только бы ему хватило сил тогда она тоже найдет в себе силы и станет той, кем должна. Ради вечно молодых глаз Наташи. Ради того, чтобы больше никто не сталкивался со смертью. Она понимала, что у неё просто тихая истерика, не более того, но Пусть малыш выживет кромешников в этом мире и так хватает.
По лестнице спустился и зачем-то заглянул в операционную Лицын. Он замер, с непонятным интересом рассматривая Светлану. Она собралась с силами, заставила себя встать, хоть ноги и подгибались от слабости, и направилась к хирургу, напоминая себе, что Матвей Рокотов бывал в больнице. Она видела его сидящим на больничных ступеньках. Она помнила его разбитые в кровь ноги где-то же он их лечил, точнее у кого-то же. Так почему бы не у Лицына? Авдеев сейчас сказал, что хирурги оперируют все. Может, и князя Волкова оперировал Лицын? Его нервы, его поврежденный позвоночник, его порванные мышцы. Князь говорил, что лечится тут. Кто-то выписывал ему фальшивые справки о том, что он по-прежнему парализован, когда это было далеко не так. Лицын тот, кто мог связывать Волкова и Матвея. Тот пророчил, в том числе и о роде Юсуповых, и о Рюриковичах, и о самой Светлане, точнее о Великой княжне Елизавете. Догадаться, о ком пророчил Матвей несложно, а имея за спиной сильный княжеский род с большими возможностями, применить эти знания проще простого. Лицын понял, кем является юродивый Матвей и сдал его Волкову? Дашкову? Или еще и роду Голицыных? Вот тогда и началась охота на неё? На стихии? На кого или что? Лицын знает и может ответить.
Светлана, старательно держа голос под контролем, сказала:
Добрый день, Семен Семенович.
Лицын удивленно поздоровался в ответ. Стояла удивительная тишина, которую трудно разбивать. Из операционной не доносилось ни звука, словно там все умерли. Светлана только сейчас заметила, что у неё руки в капельках крови и принялась их яростно оттирать платком. Кровь как напоминание о Саше.
У меня к вам есть несколько вопросов.
Солнце ярко освещало коридор, заливая все чистейшим золотом в таком свете не хочется думать о дурном, не хочется видеть в мужчине напротив тварь. Но он тварь и есть! Он пользовался кровью Саши для лечения Волкова.
Лицын холодно улыбнулся:
Светлана Алексеевна, не обессудьте у вас нет права задавать мне вопросы. Если они по
вашему здоровью, то обратитесь лучше к Авдееву.
Он подошел ближе, с медицинским интересом рассматривая её. Или не её, а платок, испачканный в крови?
Светлана сухо сказала:
Я про князя Волкова. Ведь это вы лечили его.
Что-то не припоминаю, чтобы отменили медицинскую тайну. Я не обязан вам отвечать.
Она уверенно повторила, замечая, как все же заволновался Лицын:
Вы лечили Волкова. Вы давали жандармерии фальшивые заключения о его здоровье.
Надо было уточнить этот момент у Аксенова, но уже поздно.
И вы же лечили Рокотова, когда он пророчил
Светлана принялась складывать платок, чтобы убрать его в карман или? Она в упор посмотрела на Лицына тот знал тайну её крови и сейчас просто изнывал от желания заполучить платок. А она так глупо откровенно себя вела в Муратово, не таясь отпаивая своей кровью раненых мальчишек
Лицын пожал плечами, глаза его неотступно следовали за платком:
Даже если это и так, то что с того?
Вы шпионили для Голицыных. Вы бастард рода Голицыных.
Это наказуемо? Я не отвечаю за грехи своих родителей.
Он качнул головой в сторону операционной, откуда донесся слабый младенческий писк.
За грехи матери матери и отвечать. А про шпионство да вы выдумщица, Светлана Алексеевна. И это всего лишь слова они недоказуемы.
Светлана знала, что гнев, злость, страх плохие советники, но сейчас остановиться не могла. Быть может, сейчас в операционной не спасут малыша, и скоро где-то на перекрестке появится корзинка, которую возьмут а может и нет, снова предавая живую человеческую душу. Защитить малыша, Сашку, побелевшего кромешника, который доставил Ангелину сюда, в больницу, хотелось до одури.
Она протянула платок Лицыну:
Хотите?
Он сглотнул, но руку не протянул, хотя явно хотел. Светлана уверенно сказала:
Вы лечили Волкова добытой у арестованного кромешника кровью. То, что это был Саша, она не стала говорить.
Светлана Алексеевна, повторюсь: и что с того?
Есть многочисленные свидетельства того, что князь Волков был здоров и мог самостоятельно передвигаться. Расспросить персонал больницы и узнать, кто был его лечащим врачом проще простого. Метод лечения Волкова известен Опричнине. Вам не отвертеться от обвинений.