Умереть? выдохнул Нар, вырываясь из рук Лиса.
Пусть себе вырывается. Пусть опускается перед своим арханом на колени и чуть не плачет, устраивая его поудобнее, пусть... главное, что он здесь. Главное, что Вирес знает правду, хоть взглядом и приказывает молчать.
Почему? по-детски горячо шепчет Нар, ловя угасающий взгляд Армана. Почему он? Он ведь самый хороший, самый добрый, самый справедливый. Разве не так? Он...
Ничего не изменилось, ответил жрец, и в голосе его послышалось сожаление и даже сочувствие. Арман как был, так и остался убийцей без хариба. Боги отвергли его.
Боги? Слова застряли на губах Лиса, вновь убитые взглядом Виреса, а Арман вдруг очнулся на миг, провел пальцами по щеке Нара, стирая кровь и слезы, тихонько прошептал:
Я так рад, что ты жив...
Я жив... а ты?
Живи... прошу, улыбнулся Арман, живи за нас двоих... мой друг...
Нет! с отчаянием выдохнул Нар, ладонями обнимая лицо вновь потерявшего сознание Армана. Нет, вернись, нет! Прошу, вернись! Пожалуйста... он на коленях подполз к Виресу, ухватил его за полу туники, прохрипел: Пожалуйста... вы называли его другом, я слышал... пожалуйста, спасите его... умоляю! Мой архан, умоляю! Если вам надо чью-то жизнь, возьмите мою!
Лис отвернулся, почувствовав во рту комок горечи. Долго еще телохранитель будет мучить этих мальчишек? Да, глупые, да, заслужили, но сколько же...?
Тебе не надо больше просить, закончил глупую сцену Вирес, знаю, что Арман не убивал. И знаю, почему он так к тебе относится... мы, арханы, все дорожим своими харибами.
Нар удивленно посмотрел на Виреса и замер, скользнув пальцами по тунике телохранителя, и на тыльной стороне его ладони ярко блеснула синим заключенная в круг руна. Лис улыбнулся. Нар действительно был подарком богов... и Лис об этом знал лучше, чем кто-то другой.
Мальчика водили в храм, выдохнул Эдлай, татуировки... этого быть не может...
«Подарок богов» все так же сидел на пятках, опустив голову, и руки его, упавшие на колени, ощутимо дрожали. Жалкое зрелище и... трогательное, наверное. Арханам вон нравится. Глаза девушек сверкают влагой, и мужчины молчат, ждут.
Его никто никуда не водил, ответил Лис, и на этот раз Вирес не приказал ему заткнуться. Арман отвел в храм другого мальчишку, а татуировки Нару поменял я... по приказу Грейса. По его же приказу убивали рожан в окрестностях. Ну что ты смотришь на меня, Нар? Или не узнал? Не помнишь, как благодарил меня за помощь, а я ответил, что однажды ты проклянешь тот день, когда меня встретил? Можешь начинать проклинать. Отвел бы тебя Арман в храм, прочитал бы твои татуировки правильно Эдлай, глядишь, всего этого кошмара бы и не было.
Ты... выдохнул Нар, и Лис одним движением руки поставил между собой и мальчишкой щит, отражая молниеносный удар:
Не видите, что он такой же, как и Арман? Столь же быстрый, столь же умный, столь же... обладающий, хоть и небольшим, а магическим даром? Не видите, что он, как и полагается отражение Армана? Его тень? Не видите, что Арман, все забыв, бросается защищать простого слугу? Если не видите, то вы слепы...
Дай это Арману, прервал его Вирес, подавая мальчику пузырек. Ты заслужил, Нар...
Лис вздохнул с облегчением, убирая защиту: вмиг забыв обо всем на свете, Нар подполз к Арману, устроил его голову на коленях, влил через стиснутые зубы противоядие и тихо прошептал:
Вернись ко мне, давай же... пожалуйста.
И не осталось в этой зале никого, кроме этих двух. Даже телохранителя повелителя. А Лису стало вдруг завистно... хорошо это, наверное, быть избранником богов. Арханом. Или... Лис обернулся на Лиина, по щекам которого бежали слезы, хотя бы харибом.
Однажды и он к тебе вернется, прошептал Лис, и Лиин услышал улыбнулся сквозь слезы и кивнул.
А Лис вдруг встретился взглядом с глазами Радона на картине и усмехнулся про себя. Рожанин без дара может стать либо харибом, либо жрецом. Первое это не для Лиса, второе раньше казалось... невозможным. Но это было до его встречи с сыном верховного бога.
Пойдешь со мной, мальчик мой? спросил молчавший до этого жрец Радона, и Лис, поняв наконец-то чего он хочет, кивнул.
Может, однажды он еще встретится с арханом Лиина. Может, ощутит еще раз силу его второй души. А пока... Лис обернулся на картину... ему есть кому служить. Радону.
***
«Если случится чудо, и ты все же получишь своего хариба, то бросай эту проклятую деревню, приезжай ко мне. Такие, как ты, нужны мне, даже если не нужны Кассии. Незачем гнить в захолустье, злить суеверных крестьян. Незачем подвергать себя опасности.
Считай это приказом повелителя.
Удачи тебе, друг мой!
Наследный принц Кассии,
Миранис».
Эпилог
Щека болела невыносимо. Опекун не корил за непослушание, лишь ударил раз, а потом прижал крепко и с мелькнувшими в голосе слезами сказал:
Глупый мальчишка. Хорошо, что жив остался.
И Арман впервые тогда вдруг понял, что дорог, оказывается, Эдлаю. И Виресу, что навестил тем же вечером дорог. И даже своим людям... роду, который впервые мог назвать своим.
Мы найдем того, кто это сделал, пообещали Арману и тем же вечером бросили к его ногам немолодого уже, напуганного до смерти мужчину.