Он уже спускался с башни по деревянной лестнице и, чтобы поскорее оказаться внизу, грузно спрыгнул на землю, еле удержавшись на ногах. Пластины на его доспехах были поцарапаны, а кое-где вывернуты, а рука, на которой засохла кровь, висела плетью.
Я благодарен вам за спасение, но если вы разведёте огонь, то пламя перекинется на заставу! Крупные капли пота скатывались по его лицу, и он еле сдерживался, чтобы не стучать зубами. Мужчина был укушен. Меня прислали охранять дозорную башню, и я не могу подвести своего командира.
Нечего было строить свои сооружения на месте старого захоронения. Да и есть ли смысл беспокоиться о таких низменных вещах, когда жить осталось всего ничего? удивился Ван Юн и указал на руку стражника. Тебя укусили, дружище, ты уже мертвец.
Мужчина побледнел ещё сильнее, и его ноги сами собой подкосились он плюхнулся на землю и судорожно прижал ладонь ко лбу.
Так, значит, всё кончено пробормотал он. Невезение преследует меня повсюду. Я ведь только начал свой воинский путь, и мне совсем недавно поручили первое серьёзное задание. Я всего лишь хотел доказать родителям, что справлюсь
Думаю, я смогу помочь! Из темноты вынырнула Ань Иин, держа в руках собранный хворост. Судя по вашему внешнему виду, вы заразились трупным ядом, а тёмной ци я в вас не чувствую. Если совместить мою технику исцеления с принятием внутрь горьких трав, то вы дотянете до города, где вас осмотрит другой лекарь.
И правда собираешься тратить энергию на имперского солдата? поинтересовался Принц Ночи таким безразличным
тоном, словно говорил о пыли под ногами. Твоя целительская сила может понадобиться нам завтра.
Прошу, спасите мою жизнь!
В глазах стражника появился проблеск надежды, и он бросился в ноги Ань Иин, ухватившись за её сапоги.
Если я выживу, то до конца своих дней буду приносить дары вашей богине! Или или могу присылать вашей семье половину своего жалованья! Сжальтесь, умоляю
Обещание поклоняться богине Юэлянь для имперцев считалось серьёзной клятвой, ведь они признавали божеством лишь главного прародителя и властелина Небес Великого Дракона, от которого вёл свой род император. Они считали Последних небожителей удачливыми людьми и не более, но раз этот стражник готов был почитать лунную Деву, значит, он действительно хотел жить. Правда, Ань Иин помогла бы ему и без уговоров: она обычно лечила всех, кого могла, ведь того требовал уклад её семьи.
Я хочу его спасти! твёрдо сказала целительница, повернувшись к шисюну. Потрачу немного сил, чтобы сберечь бо́льшую часть ци для нашего задания.
Ван Юн не ответил, но все знали, что его молчание обычно означало: «Делай что хочешь». Не услышав прямого запрета, Ань Иин положила хворост на землю и помогла стражнику встать, уводя его подальше от места сожжения демонов.
Вскоре над большаком взвился столб огня, пожирающие языки которого перекинулись на деревянную башню и осветили оранжевыми росчерками ближайшие холмы. Пожар полыхал до самого рассвета и утих, оставив на месте имперской заставы лишь чёрную землю.
У самой развилки уже стояла очередь из торговых телег, крестьян, идущих на заработки, артистов из уличных балаганов и простых всадников все спешили попасть внутрь до наступления темноты и потому шумели и в один голос требовали, чтобы городские стражи работали быстрее.
В тот единственный раз, когда Фэн Мэйфэн приехала в Город десяти тысяч нарциссов, она была вынуждена трястись в паланкине и не обращала внимания на красоты этих мест. Теперь же она не могла сдержать удивления, увидев такую огромную толпу и высокие стены, на которых развевались белые флаги с жёлтыми цветами.
Тут заклинатели! прокричал кто-то из очереди. Школа Юэин уважаема в наших краях, пропустите благородных господ вперёд!
Кто-то неодобрительно заулюлюкал, но всё же люди стали расходиться, освобождая дорогу веренице вороных лошадей, на лбах которых виднелись белые пятнышки в форме полумесяца отличительная черта коней, принадлежащих клану Ван.
Ван Юн поехал первым, остановился у высоких ворот, украшенных двумя гербами с нарциссами, и протянул стражнику в имперских доспехах свиток с печатью чиновника из столицы. Бегло прочитав бумаги, мужчина почтительно поклонился, вероятно узнав Принца Ночи, и пропустил заклинателей внутрь.
По главной улице беспрестанно ехали повозки и шёл казавшийся бесконечным поток странников, которые толкались, громко ругались и постоянно норовили попасть под копыта лошадей. Деревянные многоярусные дома по обе стороны от дороги жались друг к другу, и Мэйфэн даже не могла сосчитать, сколько сотен жилищ умещалось в этом месте.
Несмотря на оживлённость и стойкое ощущение, что здесь и воде не просочиться, над улицей разносился дурманящий сладкий аромат, а белые и жёлтые заросли цветов виднелись повсюду: на обочинах, в горшках рядом с лавками торговцев и на верандах тех самых домов, что возвышались над дорогой. Неизвестно, как жителям удавалось выращивать столько свежих нарциссов, но своё поэтичное название город Шуйсянь явно оправдывал.
Вскоре заклинатели выехали к каменному мосту, переброшенному через реку Жуань, устье которой в этом месте становилось шире всего. Поток повозок и людей двигался медленно, и ученики с восхищением оглядывали древний город: куда ни посмотри, к небу устремлялись загнутые крыши домов разной высоты, увешанные бумажными фонариками, кое-где возвышались над остальными постройками высокие пагоды , а по водной глади неспешно скользили украшенные жёлтыми флагами сампаны и джонки с косыми алыми парусами.