Выпей, это остановит кровь. У входа в лес ждёт сяо-Мин, он поможет тебе добраться до лагеря.
Поднявшись на ноги, Гэн Лэй пошатнулся от слабости, но всё равно медленно побрёл в ту же сторону, откуда внезапно появился.
Постой! крикнул Ван Юн и тоже попытался встать, но упал на одно колено, согнувшись от острой пронизывающей боли в боку. Спасибо тебе. И прости.
Сын Дракона остановился и обернулся с выражением совершенного недоверия на лице, словно услышал какую-то глупость.
Что ты сказал?
Прости меня, Гэн Лэй!
Да, пожалуй, именно это слово так долго пытался подобрать Ван Юн, и теперь, когда оно прозвучало, вся его показная ненависть растворилась, подобно разлитой воде, которая сразу впиталась в плодородную землю: там скоро прорастут другие цветы, не настолько колючие и безжалостные, что были прежде.
Я так много раз тебя унижал из-за своей дурной натуры, прогонял, когда ты пытался меня поддержать
Постой, постой! Гэн Лэй неуютно повёл плечами, придерживая руку, по которой стекала кровь, и выставил ладонь вперёд. Не нужно заставлять себя говорить что-то настолько неподходящее твоему образу заносчивого наследника. Это звучит подозрительно и странно.
Но я правда жалею. Жалею о том, что оказался таким непроходимым глупцом.
Он знал, придётся приложить усилия на пути к их примирению, ведь Гэн Лэй хоть и обладал светлой и доброй душой, но вряд ли мог в мгновение ока простить столько отвратительных поступков Ван Юна. Стоило основательно заняться исправлением всех ошибок прошлого, и начать он хотел прямо сейчас.
Мне всё равно, Сын Дракона ты или ещё какое легендарное существо. Наследник клана Ван, до сих пор находясь на земле, протянул окровавленную ладонь к Лэю. Мы столько лет не ладили, но я хочу начать сначала, если ты позволишь.
На лес Гуйлинь медленно опускались сумерки. Пробивающиеся сквозь листву рассеянные лучи заходящего солнца подсвечивали фигуру Гэн Лэя и его светлые волосы, что после сражения упали на лицо и теперь пылали подобно расплавленному золоту. Он выглядел ослепительно даже в своих изодранных лохмотьях, будто с самого начала его облик так и кричал о божественном происхождении, только сам Ван Юн был слепцом и не замечал этого раньше.
Думаю, мы можем попробовать, пробормотал Гэн Лэй и, шагнув вперёд, легко сжал ладонь наследника клана Ван.
Казалось, они оба всё ещё не верили в происходящее, поэтому какое-то время продолжали безмолвно смотреть друг на друга, но их тяжёлые ранения постоянно напоминали о себе, и заклинателям пришлось снова усесться у ствола дерева.
Поможешь мне догнать этих недоумков? спросил наконец Ван
Юн, поглядывая в сторону заросшей тропы, над которой вились, подобно светлячкам, белые пылинки. Не думаю, что они справятся с заданием.
Напомнить тебе, что эти самые недоумки принесли тебя в жертву духам леса, чтобы спокойно отправиться дальше? И ты всё ещё хочешь пойти за ними?
Я хочу спасти свою голову. Если не принесу в лагерь хоть какие-то важные сведения, то из-за слухов меня и в столицу могут отправить в виде лучшей кандидатуры для допроса. Он ослабил ненадёжные бинты и приподнял кусок пропитанной кровью ткани порез выглядел скверно. Генерал Инь дал мне всего одну возможность показать себя, я не должен подвести свой клан.
Но ты не сможешь сражаться с людьми из Фа с такой раной! В голосе Гэн Лэя звучала тревога, и он подсел ближе, чтобы осмотреть его бок. Нужно прямо сейчас возвращаться в лагерь и попросить лекаря зашить порез, иначе внутрь попадёт грязь и станет в разы хуже.
Нет времени. Лучше сам прижги его.
Гэн Лэй замер в нерешительности и медленно выдохнул, прикрывая глаза с необычными светлыми ресницами, на которые Ван Юн никогда прежде не обращал внимания.
Ты, похоже, всерьёз намерен рискнуть и в таком тяжёлом состоянии попасть прямо в лапы лазутчикам. А ведь мы даже не знаем, сколько их засело в лесу. Даже если я действительно прижгу твою рану, у тебя просто не будет сил, чтобы сражаться.
Доводы Сына Дракона звучали убедительно, но Ван Юн не хотел отдавать свою будущую славу какой-то горстке имперских выродков, поэтому уже продумал свои следующие действия до мелочей. Пусть он потом неделю не сможет встать из-за истощения ци, но любым способом добудет головы каждого разведчика из Фа.
Мы не пойдём в лоб, заговорил наследник клана Ван, откинув в сторону ставшую бесполезной окровавленную тряпицу, и высыпал в рот порошок, который дал ему Гэн Лэй. Дождёмся темноты, чтобы я восполнил энергию, а уже на месте воспользуемся моим Лунным затмением.
Тогда уж лучше я обращусь драконом: моих запасов ци явно больше, а ты сейчас страдаешь от истощения.
Нельзя! Нам нужно взять командира живым. Представляешь, что он наговорит генералу Иню, если увидит твоё истинное обличье?
Несмотря на свой образ надменного наследника, которого не волнует ничего, кроме собственного совершенствования, к каждому принятому решению Ван Юн всегда относился со всей серьёзностью. Выбрав путь искупления, он намеревался теперь защищать Лэя и его тайну. Даже если использовать драконью силу было гораздо удобнее, чем по крупицам набирать лунную ци, он не дал бы этому человеку раскрыть себя.