Натягивая на плечо разорванное в нескольких местах тёмное одеяние, пострадавшее при входе в тень не меньше, чем её израненная кожа, Мэйфэн обошла высохший пруд и встала напротив выбитой двери, ведущей в главный дом. Две опалённые деревянные колонны держали дырявую крышу, казалось, из последних сил, а покосившиеся стены обросли мхом и вьюном, который полз вверх, забираясь в трещины.
Она помнила это место. Именно оно стало её самым страшным ночным кошмаром.
Никто не заходил к ней уже долгое время, а служанки даже не приносили еду, хотя раньше делали это трижды в день. Живот как будто прилипал к спине от голода, и Мэйфэн всё же решилась отбросить страх в сторону и попробовать незаметно пробежать на кухню, чтобы взять хотя бы комочек риса.
В последний раз, когда она видела мать и отца в оружейной, они уже не были похожи на прежних себя: их лица казались осунувшимися, а под покрасневшими глазами залегли тёмные пятна, из-за которых родители напоминали живых мертвецов, изображённых на картинках в старом свитке. Они говорили какие-то несвязные вещи, шептались и ловили кошек, что всегда жили на пике Юнфэй, а потом поймали её саму и сделали это
Мэйфэн выбралась из-под белого одеяла, испещрённого следами крови, и взглянула на свою руку, которая теперь выглядела уродливо. Может, она бы и хотела спросить, за что с ней так жестоко обошлись, но боялась вновь встретиться с обезумевшим взглядом отца и цепкой хваткой матери: эти когда-то хорошо знакомые ей люди явно были не в своём уме. Бабушка и тетя с дядей тоже казались не вполне здоровыми, поэтому Мэйфэн не выходила из комнаты уже несколько дней и пила лишь ту воду, которую удавалось собрать в миску во время грозы.
Она спустила ножки на пол и вновь почувствовала давящую со всех сторон головную боль, словно кто-то одновременно стискивал её череп и проделывал в нём сотни дырочек. В саду за окном по листьям снова зашелестел начинающийся дождь, и маленькая наследница поскорее взяла уже давно пустую деревянную плошку, чтобы выставить её на улицу.
Раскрыв ставню, обклеенную желтоватой бумагой, Мэйфэн протянула левую руку вперёд, и нечто липкое, падающее с неба, окрасило её ладонь в чёрный цвет. В нос ударил запах гари, и снаружи кто-то истошно завыл, после чего со двора начали доноситься крики и непрекращающийся скрежет встречающихся в битве мечей.
Сердце встрепенулось, стремясь спрятаться в самый дальний уголок груди, и Мэйфэн медленно опустила взгляд: чёрная жижа, напоминающая дождь, стала впитываться в кожу, проникать внутрь и течь по всему телу вместе с жизненной энергией. Это ощущалось как медленная пытка, словно в кровь заливали металл, который кузнец Лу из школы Дафэн плавил в своём огромном горне, и она захотела сразу же вернуть руку под крышу, но её остановили.
Крючковатые пальцы сомкнулись на запястье, и перед широким окном появилось запачканное грязью или же тем самым дождём морщинистое лицо бабушки, с которого стекали чёрные густые капли, попадающие в глаза и приоткрытый рот.
Б-бабушка пролепетала Мэйфэн, пытаясь вырваться, но старая женщина оказалась в разы сильнее и потянула внучку на себя. Отпустите!
Мерзкое отродье! проскрипел такой знакомый и в то же время пугающий голос. Если бы не твоя пронырливая мать, то у моего любимого Личэна родился бы сын, достойный наследник рода, а не полукровка вроде тебя! Ты должна исчезнуть.
Бабушка замахнулась покрытым кровью цзянем.
Вскрикнув, Мэйфэн со всей силы дёрнулась назад, и ладонь, залитая теперь липким дождём, всё же выскользнула из ловушки. Маленькая наследница отлетела на пол, приземлившись на правый бок, и тут же вскочила, от страха даже не чувствуя боли в обожжённой руке.
Она побежала к двери и нырнула в темноту коридора, уже заполненного едким дымом. Пригнувшись к деревянному настилу, чтобы сделать жадный вдох, Мэйфэн направилась вперёд, выбирая дорогу по памяти. Глаза слезились от гари, но всё же ей удалось увидеть, как в комнате прислуги один слуга душил другого, и их лица тоже оказались покрыты следами чёрного дождя, который продолжал барабанить по крыше и залетать в распахнутые окна дома.
Спустя два поворота она добралась до главного входа в резиденцию: здесь повсюду лежали осколки дорогих ваз и тела, под которыми растекались лужи крови, а по голубым газовым тканям, украшающим зал от пола до потолка, вверх ползло разгорающееся пламя. С улицы продолжали доноситься срывающиеся на вой крики, от которых волоски на ручках Мэйфэн встали дыбом, а сама она на подгибающихся ногах подошла к сорванным с петель дверям.
Снаружи развернулся бой. Во дворе сражались не меньше двадцати человек: мужчины и женщины, слуги и ученики, старшие заклинатели и даже старики Все, словно обезумевшие, кидались друг на друга с мечами, палками и острыми камнями. Чьё-то тело уже плавало спиной вверх в пруду с карпами, а на деревянных ступенях лежала родная тётя Мэйфэн с пробитой головой, и теперь женщина смотрела остекленевшим взглядом в пустоту.
Приложив дрожащие ладошки ко рту, маленькая наследница всхлипнула и спустилась вниз, ступая голыми ногами по залитой густым чёрным дождём земле семьи Фэн. Кто-то уже шёл ей навстречу высокая заклинательница с тёмными волосами до пояса и в светлых одеждах, развевающихся на ветру.