Лучше быть красивой некогда, чем никогда.
Соа Сонь был известен как пропавший наследник стиля Немеркнущего Яркого Света семьи Пань рода Пань. Этот стиль некогда преобладал в южных провинциях, но затем впал в немилость и вышел из обихода сразу вслед за тем, как Сонь по прозвищу Разбойный Повеса Пань взял в свои руки фамильное дело. В годы расцвета это был необыкновенно талантливый военный искусник, однако его умения и опыт меркли перед нежеланием трудиться. Юный Сонь предпочитал разбойничать, играть в кости и марать семейное имя.
Впрочем, теперь даже имя ему не принадлежало. Согласно семейной родословной книге, молодой и храбрый аристократ утонул, сражаясь с пиратами из шайки «Капля Росы», пытавшимися захватить водные пути княжества Син. На самом деле у Соня накопилось столько игроцких долгов, что Киты Пустыни местные бандиты грозили вырезать всю его семью и сжечь школы дотла. По приказу отца Сонь инсценировал собственную гибель и навсегда скрылся в Облачных Столпах. Это случилось более сорока лет назад.
Тайши и Сонь познакомились в юности, на охоте за одним и тем же диким вепрем в лесах Алланто. Как водится, почванившись друг перед другом, они убили кабана сообща и стали друзьями на всю жизнь.
Фаузан, сидевший слева от Соня, с улыбкой взял синюю фишку из кучки и положил перед собой. Этот красивый мужчина с короткими седеющими волосами, длинным прямоугольным подбородком и крючковатым носом славился везде, хотя вовсе не военным искусством. Большинство его почитателей даже и понятия не имели, что он был прекрасным воином.
Нуна Фаузана знали в игорных домах Просвещенных государств как легендарного Бога Игроков, Человека с Двенадцатью Пальцами, а иногда под менее лестным прозвищем Святого Шулера (хотя в лицо его так не называли). Во многих заведениях можно было увидеть изображение полуобнаженного Фаузана, покручивавшего свои нелепо длинные, как у сома, усы. Игроки терли нарисованный живот на счастье, входя в заведение, и еще раз, когда уходили, чтобы передать удачу следующим. Поэтому животы у статуй всегда были грязные, а картины и гобелены быстро протирались до дыр.
Еще Фаузан владел техникой Палец-Бич семьи Сонь рода Хо стилем древним и загадочным, который служил залогом его успеха в азартных играх. Он, конечно, не был подлинным богом азартных игр и удачи, просто ловко жульничал. Именно из-за него они никогда не играли ни во что, где бы требовалось бросать кости или палочки. Палец-Бич завершил свой ход красивым жестом и протянул длинную изящную руку в сторону Тайши. Вопреки легенде, у Фаузана было всего десять пальцев. В то время как Сонь мучительно обдумывал каждое действие, Фаузан играл легко и бесшабашно; едва глядя на фишки, он бросал их на доску и снимал красивыми стремительными движениями. Он делал ход так быстро, что другие просто не успевали за ним следить, конечно, именно этого он и добивался.
Почему Каза сегодня к нам не присоединился? спросил он, когда очередь перешла к Тайши.
Ты же знаешь, какое у него настроение, когда он коптит рыбу и дичь. Он, как безумный, шепчет над тушами, смазывает их, натирает, поглаживает, чуть ли не поет им песни. Тайши глотнула вина и принялась перебирать свои фиолетовые фишки; то, что она видела, ей не нравилось. Это даже как-то пугает.
Фаузан подался вперед, словно желая поделиться секретом.
Я слышал, перед убоем он колет животных иглами, чтобы они не тревожились, тогда мясо будет нежнее.
Сонь чуть не подавился вином.
Я видел, как он это делает. Он обращается с мертвой скотиной лучше, чем я с живыми людьми. Каза очень любит вкусное мясо.
И ты плачешься, что ни женщины, ни ученики рядом с тобой не удерживаются, со смехом сказала Тайши. Сонь, ты хороший
друг, но характер у тебя ужасный.
Мы давно уже не собирались под твоей крышей, произнес Фаузан. Ты столько раз отменяла встречу, что мы уже чуть не предложили Бхазани занять твое место.
Как ты смеешь думать, что эта вероломная рисовая пампушка может меня заменить? огрызнулась Тайши. Разве ее общество так же приятно, как мое?
Приятное общество это в том числе доступное общество, ответил Фаузан.
Тайши неохотно согласилась с ним и придвинула еще одну флягу с вином.
Трое мастеров продолжали играть в «воробья», постукивая фишками по столу. Тайши знала Казу и Соня с юности, Фаузана немногим меньше. Он поселился на противоположном склоне ее горы несколько лет назад. Эти четверо составляли лишь малую часть той компании военных искусников, которые называли Облачные Столпы своим домом.
От меня снова ушел ученик, пожаловался Сонь. Сказал, что тоскует по дому и хочет жениться на девушке из своей деревни. Представляете? Он предпочел завести детей и унаследовать отцовскую сапожную мастерскую, вместо того чтобы стать отважным военным искусником. У нынешней молодежи кишка тонка.
Неужели эти избалованные юнцы не понимают, что им выпала великая честь служить тебе верой и правдой? поддакнула Тайши, стараясь говорить очень серьезно.
Сколько он протянул? спросил Фаузан. Два цикла?
Раньше молодежь была гораздо крепче, буркнул Сонь. Я уже слишком стар для того, чтобы начинать сызнова. Я так надеялся с помощью Люпая обойти братца и восстановить свое имя