«Губитель?» Тем не менее Цзянь кивнул.
Поскольку многие полагали, что пророчество рухнуло, наши мудрые настоятели задумались и попытались взглянуть на мозаику внимательнее, чем раньше. И тогда им открылось, что все это было частью великого небесного замысла.
Еще один кивок.
Настоятели вошли в Великий Покой Божественной Мысли и пятьсот дней общались с блаженными небесами, не принимая
ни пищи, ни воды, пока на них не снизошло священное откровение. Тогда эти мудрые и святые люди объявили, что пророчество Тяньди живо, сильно и истинно. Это герой был слаб и зол. Он предал народы Чжун.
Что? испуганно спросил Цзянь.
Лао, приняв испуг за удивление, положил руку на плечо юноши.
К сожалению, это правда, мой друг. Все мы, адепты Тяньди, были опечалены и потрясены. Как это могло статься? Почему Предреченный герой Тяньди повернулся спиной к своему народу и предал его? Верующие приуныли, как ты и сам, наверное, убедился.
Цзянь взглянул на дверь.
Вы не ошиблись? Ведь герой должен спасти народы Чжун от Вечного Хана Катуа!
Да, таково было изначальное толкование пророчества, ответил монах с безграничным терпением. Но недавнее откровение доказывает, что на самом деле он служил предвестием гибели Вечного Хана и нашей победы над дикими катуанскими ордами. Ошибка толкователей заключалась в приписываемой герою роли. В действительности он не герой, а злодей, павший пророк, и да послужит это предостережением всем, кто уклонился с пути Тяньди.
Цзянь застыл.
Это возмутительно.
Лао по-прежнему гнул свое.
Да, возмутительно, Гиро. Я тоже был потрясен и разгневан. Тем не менее мудрость настоятелей велика, и они провидели новый путь для верных. Теперь наш священный долг отыскать преступника, дабы свершилось правосудие. Его поимка и казнь также послужат укреплению народов Чжун Монах сделал паузу для пущего эффекта. Люди нуждаются в вере больше, чем когда-либо.
Цзянь перестал слушать. У него в голове не укладывалось, что он, Предреченный герой Тяньди, воин пяти Поднебесных, превратился в преступника, злодея и павшего пророка. Где же правда? Может быть, он с самого начала ошибался? Вся его жизнь была еще большей ложью?
Я начал Цзянь и замолчал. Мне пора. Меня ждет тетушка.
Лао немедленно сложил ладони и поклонился.
Конечно. Я и так тебя надолго задержал. Да почиет на тебе благословение Тяньди.
И уже другим тоном, оставив поучения, добавил:
Я чужой в этом поселке и буду рад новому другу.
И я тоже, искренне сказал Цзянь.
Ему невольно понравился этот молодой монах.
Повернувшись к двери, Цзянь заметил лист бумаги, прикрепленный к стене. Кровь немедленно бросилась ему в голову, кулаки сжались, вены на шее надулись так, что чуть не лопнули. Он ткнул пальцем и спросил:
Что это?
Лао тут же оживился.
Да, да, пожалуйста, возьми. Ты окажешь Тяньди большую услугу. Будь бдителен!
Цзянь не мог смотреть монаху в глаза. Он выскочил из храма и бросился к загонам. Руки у него так дрожали, что он боялся привлечь чье-нибудь внимание.
Кайю был там, где Цзянь его оставил; перегнувшись через загородку, он рассматривал многочисленных львят, которые ползали друг по другу.
Цзянь схватил мальчика за шиворот.
Нам пора.
Уже? Мы ведь только что приехали. Мастер Урван сказал, что поучит меня кормить
Цзянь ткнул ему под нос бумагу и повторил:
Нам пора. Сейчас же.
О Кайю неохотно отлепился от ограды. Сходи за Цофи, а я пригоню повозку.
Глава 11. Ночь игры
Впрочем, Тайши не так уж возражала против веселых воплей. В храме вновь зазвучал смех. Старый дом, казалось, ожил, наполненный энергией юности. А главное, у Тайши появился источник дешевого труда. Она и не сознавала, как ей недоставало того и другого смеха и дешевого труда, пока у нее не поселились двое ребятишек. Конечно, их голоса частенько вынуждали Тайши вспоминать о прежней жизни и о семье, которой она лишилась. Невозможно было воскресить покойного Сансо, но все-таки она радовалась при мысли о том, что кому-то в этих стенах хорошо.
Тем не менее Тайши возликовала, получив дом в собственное распоряжение хотя бы на пару дней. Ей очень хотелось на некоторое время сбросить бремя наставничества. Первый день и большую часть второго она провела, нежась то в лохани с водой, то в постели, то в кресле рядом с жарко натопленным очагом. Она читала любовные романы, которые одолжила в чайном доме Найфунь. Тайши
проглотила первые шесть томов и обнаружила, что впереди еще восемнадцать. Кто знал, что заниматься любовью можно столь разнообразно? Тайши явно потратила молодые годы даром.
Вторую ночь она провела со старыми друзьями.
Откинувшись на спинку кресла, Тайши положила ноги на стол и отхлебнула сливового вина.
Ну, Сонь, не до утра же сидеть. Когда настала твоя очередь, я была еще молода и прекрасна.
Сонь еще несколько мгновений просидел неподвижно, прежде чем взять из своей кучки зеленую фишку и осторожно положить ее на игровую доску. Он бросил пригоршню бронзовых ляней туда, где лежали ставки, и внимательно взглянул на Тайши.
Твоя красота выдерживает испытание временем, Линь Тайши.
Та разгрызла соленое дынное семечко и запустила шелухой в лоб Соню.