Ай да хват ты Лёшка! заржал поручик, а корнет почему-то насупился. Молодой ещё и, наверное, всех женщин своими считает.
Как это? Я ведь с маменькой живу! И девушка порядочная! впервые в глазах Лизаветы мелькнула эмоция искреннее удивление.
Ты не думай, Лизок, вступился Марьин, которому, видно, загорелось мне помочь. У нас в полку денщик пятак в месяц получает и доволен. А Лёшка по дурным бабам не бегает, стихи сочиняет да и дом у него в два этажа, свой выезд.
Комнату выделю, продолжаю я соблазнять девицу. Небольшую, но ваша с матушкой будет.
«Тимоху, если что, наверх переселю», решил я про себя.
Неожиданно, закусила губу Лизавета, и на меня глянули два бездонных голубых озера, окружённые густым лесом пушистых ресниц. Или ты, барин, чего плохое удумал?
Уезжаю я в имение скоро, ухмыльнулся я, вернусь только к коронации. Так что если и задумал чего эдакое, то из Костромы провернуть мне это дельце будет тяжеловато. Одни вы с маменькой останетесь.
Так и я из Костромы! оживилась Лизавета. Папенька мой по весне почил Доходов его со службы больше нет, а в Костроме ну, сами знаете, возможности небольшие.
А кем служил папа? интересуюсь я.
Сначала в соляной конторе, сольным помощником, сказала она с гордостью. А последние годы в таможне нашей, регистратором. Дворянство вот выслужить не успел.
Глаза девушки потускнели, видно, папеньку-то она любила.
Рубликов двести, а то и триста в год, значит, имели, прикинул Марьин. А долги-то откуда, Лизавета?
Странное дело выпили мы уже пару стопок, да и с утра приложились, а поручик сидит свежий, будто только квасом балуется. Я покосился на его рюмку и подумал: «Не иначе трактирщик-каналья разбавляет водку».
Глава 27
Глава 27Девушка замялась, потупилась, будто решала сказать или промолчать. Но всё же заговорила, спокойно, но с накопленной горечью:
Привыкли мы жить хорошо А когда папенька помер, не смогли сразу иначе. Доходов не стало, а расходы остались. Сначала думали отдадим понемножку, а как начали проценты считать, так совсем невмоготу стало. Ростовщик тот, знаете ли, человек добрый пока платишь.
Не хотелось на шею никому садиться, продолжила она тихо. Вот и пошла по подработкам. У трактирщика тут знакомая была, так и пристроилась. Но на совсем неприличные предложения я, конечно, не соглашалась.
При последних её словах поручик еле слышно хмыкнул, ведь и нынешний труд Лизаветы не больно-то приличен. А ну удумают чего пьяные дворяне с ней что сделать? Станут руки распускать, за косу хватать Что она, бедная, противопоставит? Трактирщик точно не станет за девушку заступаться и ссориться с клиентами, а то ещё и штраф какой добавит.
Да и опыт пожившего, битого жизнью человека подсказывал мне Лизавета чегото недоговаривает. Ну не бывает так, чтобы за какието пару месяцев и запасы кончились, и долги выросли да ещё, судя по её словам, нешуточные. Значит, была какая-то история, о которой она предпочла умолчать.
Впрочем, мы девушку не обидели. Напротив я сверху ещё пятёрку ей накинул. Ассигнациями, конечно, ибо и так больше всех за вечер заплатил: Мишка внёс гдето треть, а остальное моё.
На белый свет мы выбрались уже, когда на улицах начали зажигать первые фонари. Так как Тимоху я предусмотрительно отослал в усадьбу караулить Сёму с Марфой, то, поймав извозчика, еду домой в одиночестве. Громыхая по мостовой, карета качала меня в такт моим вечерним думам.
Опять завтра это собрание клуба любителей словесности Стихи кое-какие у меня в запасе есть пара свежих строф про осенние листья и бренность бытия. Но если честно, душа к ним не лежит. И вообще не вижу особого профита во всей этой поэтической возне. Ну да, знакомства нужные, приличное общество, возможность вхождения в круги. С кем-то выпить, с кем-то за руку поздороваться.
Вот с гусарами, кстати, хорошо вышло весело, шумно, душевно. Только вот беда: ни один гусарский полк в Москве не квартируется. После коронации разъедутся кто куда.
Барин, ты, что ли? раздался знакомый голос Тимохи из-за калитки.
Ага, я, устало буркнул я. Открывай, ноги гудят, будто я не в трактире сидел, а на ярмарке плясал.
Евстигней Батюшкович с Марфой наверху. Я им не мешаю. Шумят иногда Ну, ты понимаешь. Ужин тебе не готовил ты ж с кабака.
Погоди, тормознулся я на пороге. Чего это от тебя табаком разит? Не куришь ведь.
Так это от Марфы, честно признался ара. Она курит, как паровоз. Вот кафтан и пропитался.
Постой Ты её, случаем, не того?..
Ну а чё? не стал юлить мой безбашенный слуга. Уплачено ведь до утра. А женщина она нормальная, с фантазией и на ласки отзывчивая. А задница какая крепкая!
Подхватишь чего-нибудь, бурчу я недовольно.
Это прости, я у тебя последний футляр взял, смутился Тимоха, почесав затылок. Надо бы прикупить ещё.
Ах ты зараза! фыркнул я. А я, между прочим, тоже думал молодку навестить.
Так это можно ж и без оживился ара, но я тут же его оборвал:
Да шучу я, не оголодал пока до такой степени. Показывай лучше, что привёз специи-хренеции Деньги на что потратил? Сколько осталось?
Нет денег, развёл руками Тимоха. Всё подчистую потратил. Зато смотри, что взял!