Хазин угрюмо посмотрел на меня сонными глазами, которые начали слипаться:
Я же должен был купить кедр в Ханаане, чтобы продать его втридорога урартийцам. Обдирать жителей гор, как липку, то еще удовольствие, он зевнул.
Вижу, ты устал, участливо произнес я, сам ощущая вновь накатившую слабость, быть, может, тебе отойти ко сну? Да и мне рана все еще не дает покоя.
Наверное, ты прав, Саргон, снова зевнув, ответил Хазин, самое главное мы уже обсудили, а попировать успеем и завтра. Даже больше скажу мы просто обязаны попировать завтра, он откинулся на подушки.
Тогда до встречи, вставая, ответил я, еще раз благодарю за столь вкусный ужин. И рад, что мы договорились.
Может, все же продашь мне красавицу-нубийку? пробормотал Хазин. Дам даже шестнадцать мин.
Это очень выгодное и щедрое предложение, но мой ответ прежний нет. Прости, Хазин, эта девица мне дорога.
В ответ я получил лишь нечленораздельное бормотание.
Хазин развалился на ложе пузом к верху. Его жирный подбородок сверкал в пламени треножников. Когда я подошел к выходу из шатра, он уже громко храпел.
«Вот ведь поросенок! Хотя, какая разница? Самое главное я убедил его задержаться. Азамат был прав торговцы совершенно непроницательные люди, а этот, к тому же, еще и дурачок. Но только не в торговле».
Выйдя наружу и получив обратно свой меч, я двинулся к нашей палатке в приподнятом настроении. Основную задачу я выполнил. Это даже оказалось проще, чем я предполагал. Теперь у меня есть в запасе пара дней, чтобы придумать, как обезопасить себя от Азамата. Единственное, что омрачало мне настроение, так это то, что я понятия не имел, как сообщить Бастет неприятную новость. Когда она узнает, что ей предстоит всю следующую ночь ублажать жирного караванщика, то непременно придет в ярость. А в гневе она страшна.
«Горячая девица. Но разве у меня оставался выбор?».
Я неспешно продвигался в сторону палатки, путь к которой мне освещала взошедшая луна. Ее серебряный диск ярко блестел на темном небосводе. Природа отходила ко сну, скрываясь за покрывалом мрака и тишины. Пальмы безмолвно стояли во тьме, а верблюды тихо посапывали под кронами. Добравшись, наконец, до нашей стоянки, я, ощущая общую слабость и тяжесть на животе, ввалился внутрь и рухнул на циновку.
Как все прошло? донесся голос Бастет.
Великолепно, слава Шамашу, довольно протянул я. Они остаются.
Рассказывай, шепотом
потребовала она.
Завтра, я не хотел начинать неприятный разговор, с утра, я устал.
Но... стала было повышать голос Бастет.
Послушай, с моих уст сорвался стон, я сейчас все равно не смогу ничего толком объяснить, ты же видишь. Самое главное я убедил их задержаться на несколько дней. Остальное уже не так важно.
Я начал проваливаться в сон, когда услышал ее недовольный ответ:
Ладно, но завтра ты расскажешь мне все!
Безусловно, засыпая, сказал я.
Торговец Хазин очень просит прийти к нему, послышалось заискивающее бормотание. Это явно говорил тот самый человечек, что провожал меня вчера к шатру караванщика.
В чем дело, Бастет? спросил я, садясь на циновке и мотая головой, пытаясь разогнать остатки сна. Она не болела, что свидетельствовало о хорошем качестве вина, выпитого накануне.
Пришел человек господина Хазина, ответила она, с приглашением на завтрак.
Я с трудом смог сдержать смех.
«Да этот торговец откормит меня, как свинью на убой».
Передай, что я присоединюсь к его хозяину через несколько минут.
Послышались приглушенные голоса, а затем звук удаляющихся шагов. Бастет вошла в палатку.
Видимо, этому жирному простофиле нужно общество для аппетита, буркнул я, медленно поднимаясь.
Так ведут себя многие богачи, равнодушно пожала плечами Бастет, они готовы кутить дни и ночи напролет.
Значит, наш разговор откладывается на потом, произнес я, мысленно радуясь этому.
Не забудь о нем.
С тобой забудешь, буркнул я, выходя под лучи восходящего солнца.
Поправив волосы на голове и меч на поясе, я двинулся в сторону шатра Хазина, мысленно дав себе запрет употреблять слишком много пищи. Тяжесть на животе так до конца и не прошла, несмотря на то, что я вчера не так уж и много съел.
Протянув меч одному из наемников, я нырнул внутрь. Шатер выглядел точно также, каким я видел его вечером. Даже грязная посуда осталась нетронутой. Довольный Хазин восседал на ложе.
Увидев меня, он засмеялся:
Заходи и присаживайся, Саргон. Давай же плотно позавтракаем. Ведь завтрак это еда, оставшаяся с ужина на завтра!
С удовольствием, ответил я, хотя предпочел бы не забивать желудок новой порцией пищи.
Давай-давай, садись, а то ты такой тощий, что я удивляюсь как эта египетская юбка еще не спадает с тебя?
Я весело хмыкнул, опускаясь на подушки.
Любишь египетскую одежду? поинтересовался Хазин.
Да, ответил я, беря гроздь винограда.
Где купил такую красоту?