Глава 13
«Эй, Шамаш, помнишь тогда, в пустыне, я послал тебя куда подальше? Теперь мне бы не помешала твоя помощь. Какая ирония, не правда ли?».
Все три зверя, с разинутыми пастями, из которых вытекала слюна, не отводили от меня своих голодных морд. Выставив меч перед собой, я стал ждать, сосредоточив все свое внимание на гиенах. Какое-то время животные не двигались. Лишь скалили острые зубы и издавали тявкающие звуки.
Следующие несколько мгновений окружающий мир прекратил для меня существовать. Время словно застыло. Я не ощущал полуденный жар. Не слышал неистовый рев испуганных верблюдов, привязанных к пальме. Были только я и гиены, да меч в моей руке. Сердце отбивало ритм, словно после тяжелой работы или гулянки в борделе, и я с огромным трудом не поддавался порыву ринуться наутек. Из-за волнения и зноя капельки пота стали медленно стекать со лба на глаза, заставляя намокать ресницы и ухудшая обзор, но я боялся поднять руку и протереть их. Ведь мог упустить момент прыжка.
«Может, стоит атаковать их, как прошлый раз, и они испугаются? Нет, плохая идея. Эти твари настолько голодны, что уже не отстанут».
Наконец, одна из гиен, та, что стояла посередине, сделала небольшой шаг вперед. Я ожидал нечто подобного и тут же отступил назад. Грозно зарычав, гиена приблизилась еще на локоть. Я повторил свои действия. Две другие твари громко затявкали, что вызвало новый всплеск буйства верблюдов за моей спиной.
«Только бы пальма выдержала!».
Я медленно отступал, оставляя колодец по правую сторону, а палатку, в которой спряталась Бастет, по левую. Как только источник воды оказался прямо передо мной, я закричал. Хотя, это, скорее, походило на грозный и отчаянный рык. Тем самым я хотел заставить гиену напасть.
«Хоть бы прыгнула только одна, только одна!».
И мне повезло.
Прыжок совершила лишь та гиена, которая была ближе всех ко мне. Вторая осталась на месте, а третьей помешал колодец я нарочно встал так, что он оказался у нее на пути. Я резко поднял левую руку, обмотанную туникой, прикрывая горло. Под силой удара и веса животного, я не смог устоять на ногах и повалился на горячий песок. Я видел, как мощные челюсти гиены устроили настоящую трепку драгоценному куску ткани. Как ее зубы начали доставать до моей кожи. Тухлое и гадкое зловоние, доносившееся из пасти, обдало лицо, вызывая приступ тошноты. На мгновение я вспомнил чудище из своего видения, которого Азамат называл Минотавром. Ощущения, которые я испытал тогда, в бреду, были очень похожи на те, что происходили сейчас. Только сейчас был не бред. Не сон. Не видение. Сейчас не придет здоровенный разбойник и не даст мне кулаком по лицу, чтобы разбудить. Сейчас моя жизнь зависела лишь от меня самого и женщины в палатке. Поэтому когда челюсти зверя, уже продравшиеся сквозь тунику, пустили мне кровь на руке я, вложив всю силу, на какую только был способен, нанес удар, вонзив клинок в шею гиены прямо под загривок. Меч вошел на половину, хотя мне казалось, что должен был прорезать тварь насквозь. Но и этого оказалось достаточно. Гиена резко обмякла и, не издав и звука, повалилась на меня. Я резким движением выдернул клинок. Из раны на шее тут же хлынула яркая кровь, забрызгивая лицо и попадая в рот. Ее вкус оказался металлическим и мерзким. Перекатившись на бок, я сбросил неподвижное тело и вскочил на ноги. Голова кружилась от жары и волнения. В висках стучал молот кузнеца. Я надеялся, что убив вожака, заставлю остальных зверей отступить. Но на этот раз моим надеждам сбыться было не суждено. Видимо, из-за голода, гиены полностью утратили чувство осторожности, а запах свежей крови их предводительницы только раззадорил зверей. Я отчетливо видел, как их глаза, в которых угасли последние проблески разума, вперились
в меня невидящим взором, а тела напряглись. Они были готовы наброситься и разорвать на куски.
«Сейчас или будет поздно».
Бастет! закричал я, но ответа не последовало.
Она не покинула палатку.
«О, боги всемогущие, да расшевелите ее!»
Звук моего голоса лишь на долю мгновения отсрочил нападение оставшихся гиен, введя их в секундное замешательство. Потом они совершили прыжок почти одновременно. Я вновь поднял руку, защищая горло. Прежде, чем очередная тварь навалилась на меня своим телом, повалив на песок, и загородила почти весь обзор, до меня донесся противный и громкий лязг бронзового ведра, висевшего над колодцем.
Видимо, туника превратилась в жалкие ошметки от своего былого «величия», ибо клыки гиены сразу же вцепились в мясо на руке, вырывая кусок за куском. Дикая нестерпимая боль пронзила конечность, быстро распространяясь по всему телу. Мне стоило огромных усилий, чтобы не потерять сознание. Вцепившись в рукоятку меча, я начал наносить беспорядочные удары в область шеи животного, но они и в половину не обладали той силой, что раньше. И хотя с каждым новым ударом, лезвие клинка уходило все глубже в тушу врага, хватка гиены не ослабевала.
«Видимо, так выглядит Ам-мут, Пожирательница смерти и человеческих сердец».
Внезапно я услышал пронзительный визг и, последовавший за ним, всплеск воды. Эти звуки заставили слегка ослабить хватку гиены, отвлекая ее внимание. Я понял, что если хочу захватить эту тварь с собой в царство мертвых, то лучшего момента уже не будет. Вложив все силы, которые еще оставались, я нанес последний удар в искромсанную шею гиены. Та издала тявкающий визг и отпустила. Я же в бессилии уставился в чистое синее небо, которое темнело с каждой секундой, пока не осталось ничего.