Скрывать бесполезно. Я решил убедиться окончательно, что ты за человек. Мои дальнейшие действия ты знаешь.
Я кивнул, протягивая руку к чаше с виноградом, но щипать было уже нечего.
Ты тот, кто мне нужен, продолжал Азамат, человек, разочаровавшийся в прошлой жизни. Полагаю, ты справишься с заданием.
Как именно я должен буду задержать караван?
Все просто. Ты сыграешь роль работорговца, якобы идущего впереди собственного каравана, направляющегося в Ханаан. Скажешь, что твой товар прибудет в оазис через пару дней и заинтересуешь их. Задержав караван, ты выиграешь время для моих людей, и на рассвете третьего дня мы нападем.
А если я не смогу?
Азамат улыбнулся:
С тобой отправится мой разведчик, который сыграет роль раба, а заодно и роль палача, если ты не справишься с заданием. В любом случае, я ничего не теряю. Никто из моих бойцов не сгодится на это. У них слишком выразительные рожи.
Я хмыкнул:
Ты сам говорил, что я не похож даже на торговца, а теперь внезапно решил, что смогу сыграть роль владельца рабов?
Во-первых, мы тебя хорошенько приоденем во всякое тряпье и снарядим. А во-вторых, улыбка Азамата стала еще шире, обычно эти жирные петухи не столь проницательны, как я. И помни я все равно ничего не теряю.
«Как и я. Я тоже ничего
не теряю. Могу умереть прямо здесь, или быть зарезанным твоим подручным. Но могу и выжить, если выполню твое поручение. Только вот есть одно но, Азамат. Я доверяю тебе не больше, чем крысе в мешке с зерном, которая сказала, что зашла просто переночевать. Однако в одном ты прав. Назад пути нет. Так, что я соглашусь, чтобы меня использовали. Опять. Но на этот раз я не упущу своего шанса!».
Когда мне отправляться?
Завтра на рассвете, Азамат полностью лег на кровать и потянулся, обжираловка закончена. Дорогу до своего шатра найдешь сам. Никто тебя не тронет.
Я кивнул, выливая в рот остатки вина из кувшина. Глаза начинали понемногу слипаться, но я не собирался сейчас засыпать. Мне необходимо было хорошенько все обдумать не только, как убедительней сыграть роль работорговца, но и возможность обвести вокруг пальца самого Азамата, если он решит устранить меня, словно ненужную вещь. Хотя пока я не представлял возможным, как это сделать. Глава разбойников был исключительно проницательным человеком.
Думая обо всем этом, я не заметил, что продолжаю сидеть за столом в его шатре и услышал его голос:
Ты еще здесь?
Я взглянул на Азамата и увидел то жестокое и расчетливое выражение лица, которое у него было во время моего допроса. Решив не искушать судьбу, я резко встал и поспешно покинул шатер, хозяин которого перестал играть в доброго дядюшку.
Предатель в бочке, судя по всему, спал, однако двое его «телохранителей» продолжали бессменно бодрствовать. Я рискнул им подмигнуть и, не дождавшись ответной реакции, проследовал дальше. Влажный песок хрустел под сандалиями, налипая кусочками на подошвы.
Водная гладь небольшого озера, нарушаемая слабой рябью от дуновения ветерка, выглядела просто восхитительно в свете ночных звезд. Красота природы настолько завораживала, что я остановился полюбоваться ею, с наслаждением вдыхая свежий воздух. Ничто не нарушало ее гармонии, погрузившейся в тихий покой.
На противоположном берегу кучка верблюдов мирно спала, прислонившись спинами друг к другу. За исключением одного он продолжал жевать кустарник.
«Ушлый зверек. Правильно, хочешь быть здоровым ешь один и в темноте».
Полюбовавшись еще несколько минут местными видами и ощутив небольшой холодок на оголенных руках, я поспешил в сторону своего шатра, уже представляя, как завалюсь на кровать и займусь глубоким сном. На оставшемся пути я никого не встретил, хотя из соседних палаток доносились приглушенные голоса.
Подходя ко входу в шатер, я уже собирался откинуть полог и войти внутрь, как услышал оклик:
Хедж баку!
Я понятия не имел, на каком языке это было сказано, но почувствовал, что обращаются именно ко мне. Обернувшись, я увидел, что передо мной, в четырех-пяти локтях, стоит темнокожая женщина, ростом немного ниже меня, полностью обнаженная, если не считать двух тонких повязок, скрывающих самое интересное, и золотого браслета на левой руке. Густые черные волосы свисали до плеч, а такого же цвета глаза внимательно наблюдали за мной. В каждой руке она держала по короткому мечу. В храмах любви Вавилона я встречал много красивых женщин, но не припоминал таких грациозных.
Хедж баку, повторила она хриплым голосом и сделала приглашающий жест.
Я не понимаю, ответил я.
Она закатила глаза так, что только белки засверкали во тьме, а затем ответила по-аккадски:
Белый раб.
Я?
Нет, я, и засмеялась, обнажив белоснежные зубы, ярко выделяющиеся на темном лице.
Я не раб.
Тогда кто же ты? она прекратила смеяться.
Ремесленник. Саргон из Вавилона.
Она усмехнулась и бросила на песок к моим ногам один из клинков:
Защищайся, Саргон из Вавилона.
Я изумленно уставился на меч, затем перевел взгляд на нее:
Что?
Защищайся, нетерпеливо повторила она.
Не понимаю...
Она презрительно
фыркнула и мотнула головой. Ее пышные локоны взмыли вверх.