Молчание длилось намного дольше предыдущей паузы но, наконец, он прервал его:
Короче говоря, мне все ясно. В общих чертах.
Я, молча, ждал продолжения того, что он скажет. Несмотря на злобу, мне не хотелось оказаться в бочке рядом с тем предателем. Однако вместо ответа Азамат отошел от кровати, быстрым шагом проследовал к выходу и, откинув полог, вышел наружу, оставив меня сидеть в полном одиночестве и темноте.
«Куда это он? А что, разве не ясно? Пошел готовить для тебя новую бочку. Куда же еще? Не смешно. Да никто и не смеется».
Я слышал его тяжелые шаги, огибающие шатер кругом. Наконец, он остановился, а затем послышался звук, словно что-то тяжелое тащат по песку.
«Бочка! Да прекрати!».
Звук все приближался ко входу в шатер, и мое воображение уже рисовало, как Азамат заталкивает меня в бочку. Как я сижу в ней сутки напролет под испепеляющими лучами солнца днем и морозным ветром пустыни ночью, неминуемо приближая свой долгий и мучительный конец. От одной только мысли об этом на лбу выступил неприятный липкий пот, который я поспешил поскорее смахнуть тыльной стороной ладони.
Но тревога оказалась неоправданной.
Он вернулся в шатер, волоча за собой небольшой треножник, с установленной поверх чашей. Не произнося ни слова, Азамат поставил его посреди шатра, а затем наклонился и достал из-под кровати какой-то предмет. Судя по всему, кремень. Послышались тихие удары камня о камень. Словно светлячки, полетели искры. И вот в чаше разгорелся небольшой огонь, осветивший шатер тусклым светом.
Азамат бросил кремни обратно под кровать, а затем повернулся ко мне и заулыбался той веселой ухмылкой, которую я наблюдал раньше.
Жрать будешь? спросил он.
«Земляной лев».
Почему бы и нет? осторожно ответил я.
Он кивнул:
Тогда я пойду, подстегну Ранаи.
Не боишься, что я суну нос в твои глиняные таблички и эти, как их, бабаирусы?
Папирусы, поправил Азамат. Нет. Совершенно нет. Ты же не умеешь читать, верно?
Верно.
А если вдруг решишь что-нибудь прихватить, так я сразу это замечу. Глаз у меня наметанный, по его лицу вновь скользнула та угрожающая тень, но всего лишь на мгновение.
«Земляной лев».
Я кивнул, давая понять, что все понял, и Азамат вновь вышел из шатра.
Беседа с Главой сильно истощила мои душевные силы, а также породила целую вереницу вопросов, на которые мне не терпелось получить ответы. Я очень надеялся, что Азамат пробудет в дружелюбном состоянии как можно дольше, и я смогу узнать все, что мне хочется уже за ужином. Хотя рассчитывать на то, что он будет со мной откровенничать, наверное, особо не стоило.
Ожидая возвращения Азамата, я закрыл глаза, пытаясь немного прийти в себя и продумать дальнейший ход мыслей. Именно в таком
состоянии он и застал меня, когда вернулся.
Я велел Ранаи, чтобы тот подсуетился, сказал Азамат, снимая доспех, весь день ничего не жрал и голоден, подобно стае гиен.
Я с понимающим видом кивнул, но он не обратил на мой знак никакого внимания, а проследовал в дальний угол шатра за кроватью и что-то открыл. Судя по всему, сундук. Азамат сложил в него доспех, а взамен достал пурпурную тунику. В тусклом свете треножника она смотрелась весьма богато, и Глава сейчас походил на состоятельного вельможу или писца. Для предводителя разбойников, живущих на островке зелени посреди бескрайней пустыни, он знал толк в роскоши.
Азамат заметил мой взгляд и хмыкнул:
Че, нравится?
Очень, признался я.
Если бы ты знал, как она приятна телу, аж немного холодит, он плюхнулся на кровать. Доски протестующе заскрипели под его тяжестью. Быть может, однажды и ты такую раздобудешь.
Я не мог никак сообразить шутит он или нет? Возможно, просто издевается? Никогда не встречал человека, который, словно по мановению руки, превращался из добродушного и веселого в жестокого и расчетливого, а затем в мгновение ока обратно. Словно по щелчку пальцев. Именно в этот момент я окончательно убедился в том, что Азамат самый опасный человек из всех, что я встречал. Бел-Адад, Тегим-апал... от них хотя бы знаешь, чего ждать. С Азаматом же очень сложно угадать, что у него на уме. Когда, и самое главное, как он нанесет свой следующий удар.
«Земляной лев».
Я бы не отказался, осторожно сказал я.
Азамат широко улыбнулся:
Ну, это от тебя зависит. Где же носит этого грязного засранца? Ранаи! Тебя что, гули сожрали?
Я уже здесь, господин! прохрипел запыхавшимся голосом негритенок, убирая полог шатра, а затем занося внутрь небольшой столик с ужином.
Два кувшина вина, несколько хлебных лепешек, две большие тарелки с вяленой верблюжатиной (теперь я знал, как выглядит это блюдо) и бронзовая чаша с рельефом лошади, усыпанная оливками и виноградом.
Поставив столик между нами, Ранаи вопросительно взглянул на Азамата.
Убирайся прочь, вяло махнул рукой тот, беря в руку один из кувшинов и делая несколько внушительных глотков. Когда Азамат опустил сосуд обратно на стол, при этом сладко причмокивая, Ранаи уже след простыл.
Положив в рот солидный кусок верблюжатины и заедая его лепешкой, Глава посмотрел на меня, а затем спросил с набитым ртом:
Жрать расхотел?
Я не стал себя упрашивать и тоже принялся за еду.