Варвары!
Она тяжело дышала. Широко расставленные ноги были напряжены, а кулаки непроизвольно сжимались и разжимались. Я подошел к ней сзади и опустил руки на плечи. Бастет не стала сопротивляться, поэтому я нежно заключил ее в объятия, сцепив руки у нее чуть ниже груди.
Ощутив, что она немного расслабилась, я мягко произнес:
Послушай, я понимаю, что тебе хочется самой возглавить гонцов, но это слишком рискованно. По той причине, что я ранее озвучил.
Варвары, тихо, но со злобой в голосе, повторила нубийка.
Поэтому предоставь это мне, я поцеловал ее в шею.
Но зачем ты идешь?
Мне кажется, один из нас обязан наблюдать за ходом встречи.
Верно, она окончательно расслабилась, но теперь в ее голосе зазвучала тревога, но почему ты выбрал ассирийцев? Это же глупо и безрассудно! Возьми Гасана и Тарару. Они...
Не так внушительно выглядят, перебил ее я, чуть крепче сжимая, ассирийцы просто идеальные спутники в делах, что касаются переговоров в военных вопросах. Не думаю, что стоит пояснять почему.
Один из них предатель.
Да. Но не думаю, что он мне что-то сделает. Ведь Тиглат-Атра до сих пор не знает, где спрятал свои сокровища Азамат.
Это безумие! выпалила она. Просто отправь на переговоры кого-нибудь вместо себя. Гасан очень предан тебе, он расскажет все без утайки.
Я отрицательно покачал головой. Видя мою непреклонность, Бастет сдалась. В конце концов, она согласилась с моими доводами. Однако в ее взгляде сквозила нескрываемая тревога.
Глава 11
Привяжем верблюдов и в путь, сказал я, спешиваясь.
Ассирийцы никак не прокомментировали мое замечание, но последовали за мной. Привязав животных к колышкам, мы спустились к кромке воды. Евфрат сегодня находился в хорошем расположении духа и не окатывал случайных путников крупными волнами. Поправив меч на поясе, я взглянул на противоположный берег. В тот момент он казался мне таким далеким и недостижимым, словно звезды на небе. Я бросил мимолетный взгляд на своих спутников. Те оставались совершенно невозмутимыми и спокойными.
«Надеюсь, Тиглат-Атра не решится избавиться от меня прямо сейчас. Не хочется окончить свою жизнь на дне реки».
Переступив через борт, я встал на носу лодки, устремив взор вперед. Сердце билось слегка учащенно. Я испытывал возбуждение от предвкушения того, что ждет меня там. Ассирийцы взялись за весла, и мы отправились в путь.
Прикрыв ладонью глаза от солнца, я пристальнее всмотрелся вперед. Ассириец оказался прав.
Они стояли на небольшом, но крутом склоне противоположного берега. Пять человек, четверо из них вооружены копьями и длинными, грубо сколоченными, щитами. Воины были облачены в туники до колен. Однако пятый особо выделялся на фоне рядовых бойцов. В отличие от своих спутников, его одежда была с рукавами и расшита серебряными узорами. Длинный пурпурный плащ, прикрепленный к левому плечу бронзовой булавкой, величаво развевался на ветру. Да и сам хозяин плаща держался исключительно горделиво, что выдавало в нем человека знатного происхождения. На его поясе красовался меч средней длины, поблескивающий на солнце серебряной рукояткой в виде полумесяца. Скрестив руки на широкой груди, он внимательно следил за нашим перемещением.
Надеюсь, они знают аккадский, сказал я, скорее обращаясь к самому себе.
Должны, произнес Тиглат-Атра за моей спиной.
Когда до берега оставалось пара десятков локтей, я обратил внимание, что вся делегация, вышедшая нас встречать, не носит бород. Их лица были гладко выбриты, как у египтян. Но, в отличие от жителей долины Нила, хетты имели длинные волосы, спадающие им прямо на плечи. Четверо воинов стояли с непокрытыми головами, крепко сжимая копья и подозрительно косясь на нас из-под верхнего края своих щитов. Хозяин плаща же носил круглую ребристую шапку, что еще
больше выделяло его на фоне остальных. Признаться честно, я не совсем так представлял себе хеттов. Особенно непривычно было видеть их без бород, ибо мне казалось, что только египтяне их не носят. Да, Хазин тоже ее не имел, но тогда я не придал тому особого значения.
Когда мои ноги вступили на влажный прибрежный песок, я не смог сдержать вздоха облегчения ассирийцы не сбросили меня в воду.
Сделав несколько шагов вперед, я натянул на лицо широкую улыбку и поднял правую руку в приветственном жесте:
Доброго вам дня, и да хранит Шамаш ваш путь!
Мое радушие вдребезги разбилось о суровые и подозрительные лица хеттов, словно горшок о стену. Однако менять настрой я был не намерен.
Вы говорите на аккадском?
Молчание продолжалось, нарушаемое лишь равномерным журчанием воды, да отдаленными голосами из хеттского лагеря. Наступившая тишина очень беспокоила меня. Присутствие двух ассирийцев за спиной впервые не вызывало опаски или тревоги. Наоборот. Вселяло уверенность. Однако я надеялся, что до боя дело не дойдет. Убрав оказавшуюся бесполезной улыбку, я терпеливо выжидал какой-либо реакции со стороны чужеземцев.
Наконец, спустя несколько томительных минут и пристальных взглядов, воин в ребристой шапке произнес на ломаном аккадском:
Кто вы есть?
Мое имя Саргон, я вновь улыбнулся, но уже не так широко и приветливо, под моим началом находится отряд из нескольких десятков человек. Полагаю, вам не помешает помощь.