Неожиданно в полк прибыл старый знакомый по испанским боям, ныне командующий ВВС Одесского военного округа комбриг Александр Иванович Гусев, проверил боеготовность, а затем сказал в узком кругу командиров:
Гитлер сосредоточил у наших границ большие силы. Сегодня уже нет сомнений: мы должны быть готовы ко всему, к самым тяжелым испытаниям, и мне особенно приятно, что это очень хорошо сознает Лев Шестаков. Встретил я как-то инспектора, проверяющего его летчиков. Он рассказал, что был восхищен их выучкой. Он за это, по его словам, прямо-таки влюбился в Шестакова. Правду я говорю, Лева?
Мне он почему-то об этом не говорил, даже поначалу страху нагнал, отозвался тот, и все вокруг засмеялись.
Выходит, ты до сих пор не знал, что есть на свете влюбленный в тебя инспектор?
Гусев, когда закончил все свои дела, пригласил к себе Шестакова. Вспомнили Испанию, друзей, поговорили о делах. Комбриг рассказал много интересного. Оказывается, вместе с нашей военной делегацией он побывал в Германии.
Как, в самой Германии? изумился Лев.
Ездили с Супруном на выставку авиационной техники, пояснил Гусев. Там нам показали Me-109 новейшей модификации. Супрун даже летал на нем. В. Мессершмитт был в восторге от его высшего пилотажа. Пока Супрун летал, пригляделся я к окружению и увидел, кого бы ты думал? Ни за что не догадаешься. Курта Ренера. Того самого долговязого наглого фашиста, которого ты сбил в Испании.
Не может быть?
В наше время все может быть, дорогой Лева!
21 июня Лев с женой были в оперном театре. Далеко за полночь пришли домой. Дети давно спали, улыбаясь чему-то во сне, еле слышно тикал на столе накрытый фуражкой будильник в воскресенье обходились без него.
Коротки июньские ночи. Только стали засыпать, как оба вздрогнули от резкого, надрывного завывания сирены, вслед за которым раздался громкий стук в дверь.
Лев встал с постели, открыл дверь. Перед ним стоял запыхавшийся посыльный:
Товарищ майор, боевая тревога!
Почему боевая? не то прибежавшего, не то самого себя спросил Шестаков. Просто тревога. Не в первый ведь раз
Не могу знать, товарищ майор, приказано поднять всех по боевой тревоге, ответил посыльный и стал барабанить в соседнюю дверь.
Лев окинул сонным взглядом уютную, теплую комнату, мирно спящих ребятишек.
Лева, надо собираться, сказала Липа, подавая ему обмундирование. Чемодан «тревожный» возьмешь?
Да нет пока, если будем куда-то выезжать, заскочу
Война! Услышав о страшной вести, новый комполка Марьинский, Верховец, Шестаков, да и все в полку не сразу осознали всю неотвратимость случившегося. Думалось, что все еще как-то образуется, утихомирится. Однако не сидеть же сложа руки, надо что-то предпринимать. Боевой испанский опыт подсказал Шестакову: первым делом рассредоточить и замаскировать самолеты.
Работа закипела. Через час-полтора аэродрома вроде бы и не существовало: самолеты слились с окружающей местностью. Часть машин надежно укрыли в посадках, остальные перегнали на другие площадки, где так же тщательно замаскировали.
Лев произвел облет всех «точек», вернулся, доложил, что с воздуха ничего обнаружить нельзя.
Марьинский выслушал его внимательно, похвалил. Шестаков обратил внимание на происшедшие в нем за короткое время разительные перемены: он выглядел уставшим, старше своих лет.
«Уж не заболел ли командир? подумал Лев про себя. Это совсем некстати».
В полку состоялся митинг. Открыл его Верховец. Он предоставил слово Марьинскому. Когда его выступление подходило к концу, в небе послышался гул. Шестаков взглянул вверх и обомлел: четким строем, без всякого прикрытия, на город шли «хейнкели».
Товарищ командир, немцы! крикнул он. Разрешите взлет
Всем немедленно в укрытия! прозвучало в ответ.
Через несколько минут на город
посыпались первые бомбы. Их разрывы все ближе и ближе к аэродрому. Вот уже на самом его краю взметнулись первые султаны поднятой вверх земли.
Напрасно вы не разрешили мне вылет, сказал Шестаков командиру полка.
Что ты один сделаешь, Лев? ответил Марьинский. Только аэродром демаскируешь.
Да они же без прикрытия. На них парочку истребителей
Парочку против такой армады? перебил Марьинский.
Конечно, больше лучше, но для начала и хорошей парочки хватило бы
Ну, ну, неопределенно протянул командир.
«Хейнкели» ушли, все вокруг утихло. На зеленом травяном покрове аэродрома черными глазницами войны зияли воронки от фугасок.
Мотористы, механики быстро их засыпали и утрамбовали.
Марьинский вызвал к себе Шестакова:
Во главе звена пойдешь на разведку. Нам пока ничего не известно о противнике.
Конечно же, с таким первым боевым заданием лучше всех мог справиться только Лев!
Прежде чем стартовать, он проинструктировал своих ведомых младших лейтенантов Карпенко и Федотова:
Детально проверьте кабинное оборудование, убедитесь в полной заправке горючим, в наличии боекомплекта Немного подумав, добавил: На всякий случай снимите оружие с предохранителей.
Сначала звеном прошли вдоль берега моря, потом над Днестровским лиманом к Кишиневу, выскочили к советско-румынской границе. Там они ужаснулись увиденному: сломив сопротивление малочисленных пограничных отрядов, армада вражеских войск лавиной наступала широким фронтом по пылающей молдавской земле.