Он дал сигнал покачиванием крыльями: приготовиться к штурмовке. Уже начал было вводить самолет в пикирование и вдруг увидел перед собой группу самолетов с алыми звездами на бортах. Внешне похожи на наши СБ. Идут четким строем со стороны врага. Никто их не обстреливает, не атакует. Что за чертовщина?! Лев даже, приподняв очки, протер глаза: не померещилось ли ему? Нет, действительно, на бортах яркие алые звезды. Но что-то неуловимое для глаза настораживает в конфигурации самолетов. Присмотрелся повнимательнее: так это же Ю-88! Ловко замаскировались подлецы!
Лев первым ворвался в строй «странных СБ». Его ведомые в первый момент растерялись: что это, мол, с командиром, на своих набросился? Но увидев, как Шестаков решительно поджег одну из машин, и, поняв, наконец, в чем дело, тоже ринулись в атаку.
Бомбардировщики Ю-88 срочно ретировались, сбросив бомбы на свою живую силу и технику.
«Какими были негодяями такими и остались, гневно думал Шестаков на обратном пути, надо быть крайне осторожными от фашистов всего можно ожидать».
Итак, новый личный счет сбитых фашистов открыт. Теперь уже в своем, родном небе. Что же, боевое мастерство, если оно есть, даром не пропадает, в нужную минуту выручает того, кто им овладел.
Однако особой радости от этой победы Лев не испытывал, ее приглушало сознание, что все еще только начинается, впереди бесконечная цепь жестоких схваток, и как все сложится дальше никто не может предсказать.
Лев отправился на доклад к Марьинскому, у которого находился и Верховец. Оба внимательно его выслушали.
Привезенные звеном разведданные тут же были переданы в штаб ВВС.
Значит, немец свои самолеты под наши маскирует? спросил затем командир.
И притом довольно искусно, ответил Лев. Если бы я не был знаком с этими Ю-88, мы бы мирно разошлись с ними, и на Кишинев обрушились бы сотни бомб.
Но ведь в твоем положении может оказаться любой другой летчик, не знающий немецкой техники, сказал Верховец.
Я думаю об этом. Нужно провести с летным составом специальное занятие.
И немедленно, сейчас же, приказал Марьинский, мы с комиссаром тоже послушаем.
Только начали занятие снова налет на город, морской порт. Теперь уже все поспешили не в убежище, а к самолетам. Взлетали прямо из укрытий. Михаилу Асташкину в этом вылете удалось сбить «Дорнье-215» самолет-разведчик, фотографировавший порт.
Командир 69-го истребительного авиационного полка майор Лев Шестаков. Одесса, 1941 г.
Шестаков снова собрал летчиков на занятие. По поручению командира и комиссара тепло поздравил Асташкина с первой победой.
Занятие закончилось затемно. Ужин на аэродром привезли поздним вечером. Поев, летчики и техники расположились на отдых прямо под замаскированными самолетами.
Завершался первый день войны.
Там, где раньше ореолом отсвечивали в небе электрические огни красавицы Одессы, теперь была сплошная темнота.
Засыпали с надеждой: утро принесет добрую весть о том, что наглый враг по всей границе остановлен и отброшен назад. Но тогда не суждено было сбыться этим мечтам
В направлении Одессы действовали в основном румынские войска. Немецкое командование требовало от них захватить приморскую жемчужину Украины одним ударом восемнадцати дивизий. Антонеску на 10 августа назначил парад своих войск в Одессе. Упорное сопротивление советских бойцов вынуждало незадачливого пособника Гитлера переносить дату парада на 20, 25 августа, 1 сентября
Наши передовые части на рубеже от Рени до устья Дуная не только не дали захватчикам продвинуться вперед, но даже, высадив на правый берег реки десант, выбили их из города Килия-Веке. Тогда впервые по всему Южному фронту прошла слава о пограничниках подполковника Саввы Игнатьевича Грачева и бойцах 25-й Чапаевской дивизии генерал-майора Ивана Ефимовича Петрова. В первые дни войны им удалось захватить в плен около 800 вражеских солдат и офицеров.
Почти месяц держали прочную оборону пограничники и чапаевцы. Это были дни исключительной отваги и мужества, невиданного героизма. Наследники славы запорожцев Северина Наливайко, гренадеров Александра Суворова и Михаила Кутузова, конников Григория Котовского, защитники южных рубежей нашей Родины стояли насмерть, поражая врага своей стойкостью, беззаветной храбростью, бесстрашием.
Отважные десантники грудью сдерживали натиск врага, и лишь 19 июля им пришлось оставить Килию-Веке, отступить на левый берег Дуная.
Действия наземных войск активно поддерживали Черноморский флот и 21-я смешанная авиационная дивизия, в которую входил и 69-й истребительный полк. Его летчики вылетали на боевые задания с полевых аэродромов Жовтнево, Мариново, Черногорка, Чижово, Цевриково и с семи площадок, расположенных на окраинах Одессы.
Льву Шестакову, помимо вылетов на боевые задания, приходилось организовывать боевую работу со всех «точек». Очень часто он отправлялся на тот или иной аэродром с Верховцом. И порой трудно было разграничить, где начинались и кончались их обязанности: оба отлично летали, умело сражались, могли зажечь подчиненных героическим примером и ярким словом. Верными помощниками им были комиссары эскадрилий Маковенко, Пискунов, Дубковский, Куница.