Января, 30 дня, вторник. Консулом Кафы назначен Антониото ди Кабела. Христо ездил к нему представляться и приехал злой, как диавол. Во-первых, ди Кабела из партии гвельфов, упрям, как бык, и ненавидит гибеллинов. А он начальник над Христофоро. Каково!..»
Далее Гондольфо писал о таких тайных делах, о которых не дай бог узнают в Кафе. Все чаще и чаще записи кончались словами: «Сегодня снова выпил с горя».
Консул решительно свернул тетрадь и бросил ее в печь.
Утром, проснувшись, Гондольфо о тетради и не вспомнил. Нотариусу нужно было опохмелиться. Все остальное отошло на второй план.
ПОЕЗДКА В КАРАСУБАЗАР
Сегодня исполнилось ровно двенадцать лет с того дня, когда купленного раба Федьку Козонка оставил для услуг в своем доме богатый кавалерий Христофоро ди Негро.
Федька считал это счастьемлучше быть рабом в Суроже, чем сгинуть за морем в неведомой земле. Неспроста Христофоро приметил Козонка рязанский мужик умел и плотничать, и копать землю, стрелять из лука и нянчить детей, по неделе не слезать с коня и при случае оборонить хозяина. Федька быстро, за один год, научился понимать фряжскую речь, а потом и говорить начал сносно.
Федькин господин свои обязанности выполняет усердно, никогда не бывает спокоен сам и не дает покою другим. Вот и сегодня нет еще и полудня, а консул в сопровождении Федьки и четырех: аргузиев проехал монастырь, миновал Арталан и уже подъезжает к деревушке Юкары-Тайган.
Когда по правую руку показалась Хаджима, а впереди крепость Таш-хан, консул сошел с коня, широкими шагами взошел на холм, откуда был виден город. Консул думал о предложении Карло Ма- зетто владельца деревень от Арталана до Бахчи-Эвли. Карло предложил консулу купить у татар деревеньку Юкары-Тайган. Правда, селение невелико, но народ в нем живет трудолюбивый: русские, греки, армяне. Хану Халилю мало пользы от деревни, на случай похода никто из ее жителей не сядет на коня, да и дан» платят мало. Прячут тайганцы и хлеб, и скот, и фрукты неведомо куда. «Если вы купите деревню, говорил Карло, я буду следить, как за своею, и будьте в надежде, что я выколочу из селян все, что можно. Все доходы пойдут вам, мне ничего не надо, убеждал Карло. Разве только поможете когда-нибудь в трудное время».
Вот об этом предложении и размышлял Христофоро ди Негро. «Заеду к князю, поговорю, решил консул. Если продаст куплю и назову деревеньку именем Карло. Так будет хорошо».
И он медленно пошел к ожидавшим его аргузиям.
Коричневый бархатный берет покрывал седую голову консула, волнистые волосы белым потоком ниспадали ему на плечи. Через высокий лоб, наискось к левому глазу, была повязана черная лентаона прикрывала выбитый глаз. Длинный и острый нос, тонкие, еле видные из-под серых
усов губы и короткая курчавая борода придавали ему вид хищной птицы, высматривающей добычу. Да о добыче и думал консул.
От Хатырши до Карасубазара совсем недалеко. Перед рассветом невольников выгнали из подвалов, и не успело солнце подняться над гребнем гор, как их довели до города.
Татары пригнали их к берегу реки на поляну между зарослями карагача и дорогой. Пленникам разрешили лечь на траву и уже дважды приносили еду. Не сожаление к рабам заставило сделать это торговцы готовили живой товар к продаже.
Хоть и оправился Василько после побоев, однако ходить много не мог. Если до Хатырши он помогал Ивашке идти, то сейчас Ивашка подпирал его своим плечом.
Вчера они узнали от черкеса, что продадут их на рынке рабов в Карасубазаре. Это обрадовало Ивашку. Теперь, на отдыхе, он говорил Василько:
Бог милостив, может, это на счастье мне.
Не все ли равно,равнодушно ответил Василько.
Слышал я, что в Карасу приезжают купцы более всего из Сурожа. Может, продадут меня в Сурож, а гам живет односельча: нин мой Никита Чурилов. А женка его мне двоюродная сестра будет. Неуж не выкупит, если весточку ему сумею дать?
Купцы до денег жадны. Родича купить да потом кормить вроде бы не больно выгодно.
Работать на него буду. Лучше быть у русского холопом, чем за морем. Приведи господь к тому, и тебя не забуду. Скажу выкупи, Никитушка, и кружка моего.
Ты, Иван, словно дитя малое...
Ивашка хотел что-то сказать, но, взглянув на дорогу, дернул Сокола за рукав.
Ты фрягов видел когда-нибудь?
Не-е, ответил Василько.
Смотри, фряг едет. Может, покупатель наш.
Василько приподнялся и повернул голову к дороге.
Христофоро ди Негро ехал в крепость Таш-хан. Аргузии ехали
впереди консула, а Федька на своем буланом мерине тащился позади всех. Проезжая через мостик, он увидел, как невольники, расположившись на берегу, обмывали свои раны. Сразу в памяти встали дни его полонения и кровавая дорога в Крым.
Козонок попридержан коня, перекрестился и с жалостью произнес:
Господи, помилуй их. За что мучаются люди?
От возгласа, словно от удара, рывком подался к нему рыжий «уж и к в длинной серой рубахе, разорванной на плече. Он быстро встал за тополем, прислонился к толстому стволу, чтобы не видела охрана, и хрипло спросил:
Русский ты, иль мне почудилось?