Козонок перекрестился еще раз, остановил буланого и сказал:
Вестимо, русский. Ты-то отколь?
Родной мой, торопливо заговорил мужик,помог бы мне.
Что могу сделать я, коли сам раб, как и ты, опустив голову, сказал Федька. Вот разве эго, он достал из-за пазухи обтертую деньгу,возьми, пригодится.
Не надо денег. Зачем они! Передай, ежели сможешь, вес- точку сурожскому купцу Никите Чурилоюу. Скажи Ивашка Булаев в кандалы попал. В Карасу продаваться будет. Пусть приедет сюда и выкупит меня. Родич я ему. Лучше его холопом быть, чем на погибель в заморье ехать.
Лицо Федьки посветлело, и он сказал вполголоса:
Из Сурожа я, братец! Никиту того знаю и передам ему все! Хлестнул нагайкой коня и пустился догонять господина.
Доехав до Хаджимы, Федька попридержал коня, закрыл лицо рукой, крякнул и проговорил про себя:
Обманул честного христианина по глупости своей. Когда успею передать просьбу Никите? И-их, рабская жизнь!
На взгорье Федька увидел консула и аргузиев. Они стояли у дороги. Консул был сердит.
Если господин ждет слугу это негодный слуга, грозно произнес он. Дома за то будешь наказан.
Федька поравнялся с консулом и чистосердечно рассказал ему о разговоре с Иваном Булаевым. Все ожидали, что консул еще бо- .лее разгневается, но тот неожиданно коротко приказал:
Хорошо. Просьбу передай. Я обойдусь без слуги.
Федька на радостях гаркнул «спасибо» по-родному, не по-фряжски и, повернув коня, галопом пустился к мостку. Гам он осадил буланого и, крикнув все еще стоявшему у дерева невольнику: «Крепись братец,еду в Сурож!» умчался по пыльной дороге.
Ивашка поднял руку, чтобы помахать доброму человеку вослед, но тм^Ьц.очувствовал резкую боль в кисти. Оглянулся за ним кой.
бегать хочешь?сказал он. Смотри, поймаем,
Му*..
Чец, даст бог, вырвусь, я те отплачу. Я те по- хшько караси, по и ерши водятся.
Глава пятая
В КАРАСУБАЗАРЕ
Ведь ты нашу землю знаешь. Наша земля
войной живет.
Из письма крымского хана
БЕЙЛИК КНЯЗЯ ШИРИНА
о времен Ногая и до дней правления Менгли-Г'ирея ханство изменилось мало. Жизненный уклад Золотой Орды полностью перенесен был в Крым и остался почти нетронутым. Как и двести лет назад, правят пять знатных родов, основавших крымский юрт. Ширины, Мансуры, Аргины, Барыны и Ялшавы хозяева крымских земель, только они владеют вотчинными уделами бейликами.
Несметные табуны лошадей пасутся в степи, подданные знатнейших кочуют в пределах бей- лика и ждут приказа своего бея, чтобы идти в набег.
Только в дни нежеланного покоя татарин кое- как ковыряет землю. Главное дело его война. Войной живут кочевники и оружейники, молодые и старые, богатые и бедные.
Хан владыка правоверныхпостоянно думает о войне. При первой возможности он «садится на коня», объявляя поход. Властители бей- ликов собирают своих подданных и встают в войско хана под своим знаменем.
Бейлик князя Халиля из рода Ширинов очень
похож на все другие бейлики. Только одним отличается Ширин- ский удел он всех больше и богаче. Ширин-бей сидит на первом месте в Диване', и его мудрые советы хан выслушивает со вниманием и часто следует им.
Дворец в столице ханства Солхате, дворец в сердце бейлика Карасубазаре, летний дворец в Хатырше ни один бей не имел такого богатства.
На месте, где стоит Карасубазар, когда-то был один стары» караван-сарай Таш-хан. Каменным двором прозвали его татары. Земли вокруг него не принадлежали никому.
Халиль первый угадал, какую пользу можно извлечь из этого места, если сделать здесь рынок. Так он и поступил.
Быстро оживились берега стремительной реки Карасу Халиль подновил крепостные стены, внутри крепости построил богатый дворец. Скоро рынок на Черной воде (Карасубазар) стал известным рынком ханства. Оружейники, седельники, золотошвейникщ чеботари стали тоже селиться вокруг рынка какой смысл ездить сюда издалека? Город рос не по дням, а по часам, благо бывшие кочевники невзыскательны к жилью и сляпать саклю для них дело двух-трех дней. Никто не следил за размещением домов улицы получались узкими и кривыми. Даже в самое жаркое время года они были покрыты грязью, а осенью и весной развозило так, что правоверные должны были задирать шальвары выше колен, чтобы не запачкать дорогую ткань. Часто на улице можно услышать знакомые всем жителям города крики «Ай-дама!» (Не проезжай!). Это кричат возницы со всех повозок при въезде на улицу, чтобы никто не заезжал им навстречу с другого конца. Если это случится, то ни разминуться, ни возвратиться назад повозкам будет нельзя.
По обеим сторонам грязной и вонючей дорогисплошные заборы. За высокими глиняными дуваламн скрывают правоверные своих жен от постороннего глаза.
* * $
Этой весной Халиль Ширин-бей заболел. Во внутренних покоях дворца князю было душно. Почти все время он проводил в летней спальне с широкими окнами. Перед низким, затянутым розовой прозрачной тканью окном был навешен тяжелый, синего шелка полог. Днем середина полога поднималась, и старый князь, раздвинув золотистую бахрому, нашитую на края шелка, подолгу глядел во двор, где пели и танцевали его многочисленные жены и наложницы.