И ничего ты не помнишь. Оказывается, купец проезжал через Ор-Капу, пожалел несчастного ребенка, купил тебя у татарина и привез в город.
Христо захотел отблагодарить купца и давал ему вдесятеро больше денег, чем тот заплатил за тебя на рынке, но русский отказался. Мало того, он предложил на время, пока отец не подыщет воспитательницу, оставить тебя у него дома. С тех пор отец твой глубоко уважает этого человека.
Что же было дальше?
Отец твой нашел служанку Гебу и перевез тебя в свой дом. Жениться вторично он не захотел. Все еще верит, что Лючия жива и он найдет ее.
Четыре года назад Христо стал консулом, меня сделал старшим нотариусом курии, и вот я сижу с тобой и рассказываю истории почище твоей Гебы.
Мой отец всегда будет консулом?
Не знаю, Якобо. По закону консул должен меняться каждый год. Но Христо везет. Ему из Генуи послали смену, но новый консул утонул в пути во время шторма. Христо оставили еще на один гоя. В прошлое лето на эту должность Совет Банка назначил Малькионе Джентали, но он заболел. Что будет через год, только, богу известно. Ты ведь знаешь, что сейчас мы отрезаны от родины.
Расскажи еще что-нибудь, Гондольфо, попросил Якобо. Еще чуть-чуть.
Хватит, Якобо. Уже время занятий наших истекло. Видишь* сюда бежит слуга, он, наверное, послан за мной. Иди домой, Геба ждет тебя.
В курии Гондольфо застал Семена Чурилова и Христофоро ди Негро. Консул указал на чистый лист бумаги а произнес повелительно:
Напиши документ капитану Ачеллино Леркари, разрешающий купить ему полотно на парус у купца Чурилова. Я подпишу.
Позволю заметить, синьор консул, согласно приказу консула Кафы, оснащение судов, принадлежащих Банку св. Георгия, разрешается только полотном, купленным у наших торговцев, заметил Г ондольфо.
Спасибо за напоминание. Документ все же напиши, приказал консул и, простившись с русским купцом, направился в крепость.
Запоздалые облака устало ложатся на вершины фиолетовых гор. От домов и деревьев упали на землю черные тяжелые тени.
Христофоро ди Негро поднялся на сторожевую площадку консульского замка. Здесь его любимое место. Ди Негро сел на выступ между зубцами башни и задумался. Мысли тревожные. На днях Гондольфо передал ему жалобу сына. Якобо справедливо, упрекал отца за невнимание к нему. С этим пора кончить, надо- приблизить Якобо к себе. Видимо, придется дом оставить на Гондольфо, а самому вместе с сыном и Гебой перейти в консульский замок... Консул задумчиво смотрит на море.
Лунная дорожка пересыпана золотыми слитками света. Суживаясь, она убегает к горизонту, чуть-чуть извиваясь. Море шуми г неумолчно, нет конца всплескам его. Нет конца и мыслям Христофоро.
Около полуночи повеяло сыростью, и консул, поеживаясь от холода, спустился в третий этаж башни. Здесь он увидел свет и удивился. На столе над крошечным огарком свечи покачивается бледный язычок пламени. За столом, положив голову на руки, спит Гондольфо.
«Снова напился», консул убирает со стола флягу с остатками вина. Перо выпало из рук нотариуса, замарав раскрытый лист объемистой тетради.
«Интересно, что за работа у моего нотариуса в столь поздний час?»
подумал консул и, присев к столу, пододвинул тетрадь к себе.
Открытый лист был исписан до половины, и с верхней строки консул прочел: «О, Генуя, Генуя! Скоро ли я преклоню колени перед твоими святыми алтарями. Всю вчерашнюю ночь я гадал: доведет ли мне господь бог унести отсюда ноги? Вышло, что не доведет. И эта мысль приводит меня в ужас. Зачем я здесь живу? Турки не пускают наши корабли ни сюда, ни отсюда, а на обратную дорогу сушей даже у Христо не хватит ни сил, ни денег. Сидеть и ждать, когда тебя прирежет янычар или солхатский татарин... Черт возьми!..»
Любопытно! прошептал консул и перелистнул несколько страниц назад.
«...Удачи все нет и нет. Мы с Христо остались сиротами и живем вместе. Служба у нас тяжелая и бедная. Другие покупают у татар селения и земли, отчего сильно богатеют. Все шире и шире раздвигаются границы консульства. Сейчас консульство имеет город и восемнадцать селений. Десять из них захватил Антонио ди Гуаско. Говорят, что в молодости он был корсаром. Теперь самый богатый гражданин консульства. Благородный ди Гуаско! Тьфу!»
Перевернуто еще несколько страниц.
«Друг мой Христофоро, кажется, наступил на золотую жилу. Первая партия рабов куплена и ушла за море. Семьсот сонмов чистой прибыли. Вчера Христо вернулся из Карасу с другой партией рабов. Она в четыре раза больше первой. Христо будет богачом. А я?»
На обороте чернильное пятно почти на всю страницу. Внизу написано:
«...Еще хочу сказать о тех ди Гуаско. Они захватили обширные земли вокруг Солдайи, так что жители лишились возможности сеять хлеб, косить сено, заготовлять дрова. Люди могут это делать не иначе, как на захваченной ди Гуаско земле. Жители сделались зависимыми от ди Гуаско, по их воле ходят к ним на работы. Ди Гуаско заставляют их платить сверх нормы налоги и подати, нанося их жизни величайший вред и убыток.