Двери не закрываются? спросил я.
В смысле? Закрываются. Зверье-то тут шастает, псы, кабаны.
Нет, на замок, попытался объясниться я, ну вот, повесил навесной и все, ключ у меня, а остальные лесом. Вернее, полем.
Трофимыч остановился, я следом за ним. Он внимательно смотрел, как бы ощупывая взглядом. Брови сошлись в одну линию.
Я медленно домотал грязный бинт, подергал за болт, проверяя, крепко ли привязан. Крепко. Положил его в карман бушлата, где лежали патроны к ружью. Пауза затянулась.
Не хочу просто стучаться в закрытые двери, поясняю свой вопрос.
Кузьма, за такие намеки морду бьют. Если узнают, чей замок, то разговор короткий.
7
Нет. Привязывают перед Всплеском на улице. За жизнь видел одного, оставшегося в уме, буднично, о страшном сказал сталкер.
Как? удивился я.
Провести под открытым небом во время Всплеска и остаться нормальным это чудо. Это как исцеление, после визита к шарлатану экстрасенсу. Невозможно.
Как, как Заметил осколок бутылки из-под водки. Пилил так, что кожу до мяса подрал. Хотя понимаю его, жить-то всем хочется. Вот он с началом Всплеска и ломился в бар, откуда его выгнали. А куда ему еще? Представь наше удивление. Всплеск, стук. Открываем на свой страх и риск, а тут он вваливается.
Я увидел яркие эмоции на лице Трофимыча. Он стал другим, будто снял с себя противогаз.
И чем история закончилась? серьезным голосом спросил я. Да уж, тут не до шуток. Сталкеры, оказывается, ребята серьезные.
Кузьма, ты точно идиот. Говорю, наказание под Всплеск! Вот и его вывели через неделю. И в тот раз битого стекла рядом не оказалось.
Я понял. Однако был обязан спросить, сказал я.
Ты думай, что спрашивать. Местный пейзаж не располагает к созерцанию горы Фудзиямы и поэтому люди у нас вспыльчивые.
Трофимыч разговорился. Задела его история. Ветер почти стих, да и от движения стало теплее. Я перестал дрожать. Что ж, как там говорил начмед? До бара, выпить, пошариться и домой. Артефакт, который подарил начмед, у меня завернут в платок и запрятан за подшивку. Обычно туда пачку сигарет прятал от старших, а тут артефакт поместился. В кармане тысяча денежных знаков, хватит на выпивку выставиться Трофимычу. В знак уважения за науку.
Мы двинулись по дороге к зданию, где нас ждало самое большое счастье в мире еда и спокойствие.
Я улыбался. Со стороны это выглядело, как оскал волка. Небритое узкое лицо, уставший вид, грязь, начиная от ворота бушлата и заканчивая берцами.
Ты чего скалишься, как бомж в подворотне? нарушил мою внутреннюю идиллию сталкер.
Это же здание нам нужно? я указал на сарай. Продолговатое здание, с большими окнами. К нам он стоял торцом, деревянная дверь плотно закрыта. Свинарник? Колхоз?
Нет, я Зону не пойму. В ней, по слухам, находились ржавые остовы мостов, разбитые пятиэтажные дома, покореженные линии электропередач. Тут же нормальные двери, с чуть облезлой краской. Возможно, дело в удалении от атомной станции? Это как удаленные от эпицентра войны города во времена Второй мировой войны. Дед рассказывал, как в городах, где война прошла не огнем и сталью, а отдаленным эхом, менялись взгляды людей.
Гибнут люди на фронте, а у них дискотеки, хлеба в достатке. Сначала. Потом уходили мужики, а возвращались похоронки. Сразу рушился их уютный мирок.
Хлеб, продукция, снаряды, шинели, танки. Все на фронт, за тысячу километров, который оказался так близко.
Так и в Зоне. Вот блокпост, за ним поля и колхоз. Да, опасно, Трофимыч прав. В Зоне везде опасно, просто в приграничье низкий уровень. Я представил, как на вертолете меня высаживают в средней полосе. Сколько минут я бы прожил?
Да, это. Странно, весь день гложет меня, ломает. Думал, псы появятся, так нет, тишина вокруг. Аномалия? Обогнули. Может ты фартовый, Кузьма? поглаживая щеку, спросил сталкер.
Ага. Удачи полные штаны. В Зону попал без отдыха, собраться не успел, аномалию еще до Границы поймал начал перечислять я.
Фартовый, это заявка на успех, Кузьма. Если удача с тобой целуется, то тебя могут взять в нормальную группу. Вот собираются на дело сталкеры, а не хватает человечка. Оп, а тут вспоминают, да есть же паренек фартовый! Или в группировку вступить. Нет, с «Законом» тяжело, они ребята странные, удачу так себе признают. «Просторовцы» молодцы, запишут тебя в свои ряды за милую душу! разошелся Трофимыч, начиная с истории про паренька, который замок повесил.
Мы приближались к зданию свинарника. Шум от лопастей ветрянки стал сильнее. Громкое шуршание, как будто разрезали тупыми ножницами огромный лист ватмана. Интересно, а воздух оценивают по жесткости? Или только скорость ветра? Приятное дуновение на пляже и холодный горный ветер две разные вещи, как выражался пропавший солдатик по кличке Крыса.
Помню историю, про паренька удачливого. Так его взяли в большую группу из десяти человек. И вот точка привала. Этот идиот
Фартовый идиот? уточнил я.
Эти понятия сходные по смыслу. Поверь опыту, сказал Трофимыч и потрепал по плечу, и этот идиот отошел отлить. Сам, без подстраховки. Короче, он за деревцем встал, струю такую туда-сюда поливает, а брызги от нее до земли не долетают. Он в крик и тут перед ним морда появляется.