Вряд ли, пожал плечами Барак. Как я уже говорил, сама фамилия Болейн возбуждает в Норфолке неприязнь. И судьи заранее настроены на обвинительный вердикт. Надо сказать, приговоры год от года становятся все суровее подозреваю, виной тому кальвинисты, которые получили теперь слишком много власти.
Помню, ты упомянул, что один из судей отличается особой суровостью, заметил я. Судья Катчет, не так ли?
Да уж, дай ему волю, он бы всех отправил на виселицу, кивнул Барак. Другой судья, Рейнберд, более мирного нрава. Со всеми приветлив, без конца улыбается. Иногда кажется, будто он спит на ходу, но на самом деле это не так. Он чертовски наблюдателен и умеет держать нос по ветру. Он тоже может проявить суровость, если сочтет нужным, но до Катчета ему далеко. В общем, во время выездных сессий они уравновешивают друг друга.
Послушать тебя, так ты не слишком жалуешь судей, усмехнулся Николас.
Ты прав, старина, вздохнул Барак, откидываясь на спинку стула. Я их не жалую. Видел бы ты, с какой помпой они въезжают в очередной город: красуются на конях в своих
красных мантиях, которые в народе называют кровавыми, а вокруг полно вооруженных стражников А потом второпях пролистывают запутанные дела, не вникая в подробности. Они всегда спешат, так как до смерти боятся подхватить тюремную лихорадку. Быстренько вынесут несколько смертных приговоров и, прежде чем осужденных вздернут на виселицу, двинут в другой город. В гражданские дела они тоже вникать не желают. В прошлом году некий землевладелец затеял тяжбу против слепой вдовы с пятью детьми. Муж ее был арендатором, и после его смерти помещик решил прогнать вдову с детьми прочь, так как вести хозяйство на ферме они не в состоянии. Разумеется, исход тяжбы был предрешен. Суд решил, что вдова не сможет вносить землевладельцу арендную плату и, следовательно, он имеет полное право вышвырнуть ее с ребятишками на улицу. То есть закон всецело на стороне этой канальи.
Увы, это так, кивнул я.
Печально, проронил Николас.
Не ожидал от тебя такого, Ник! удивился Барак. Я думал, ты всегда защищаешь богатых.
Не всегда. Когда речь идет о столь вопиющей несправедливости
Сейчас настали такие времена, что справедливости не дождешься, с горечью перебил Барак. Беднякам платят за их труд деньгами, которые с каждым днем становятся все дешевле. Молодых крепких парней забирают в солдаты и отправляют на эту безумную войну с Шотландией.
О, я гляжу, ты тоже стал поборником всеобщего благоденствия, улыбнулся я.
Просто я вижу, что творится вокруг, пожал плечами Барак. Два года назад я был здесь, в Норидже, на зимней выездной сессии. Бог свидетель, с тех пор жизнь тут стала еще хуже. Люди жалеют о временах короля Генриха. Пока нами правил этот старый хрыч, каждый хотя бы знал, на что можно рассчитывать.
Каждый знал, что сидит по уши в дерьме, вот тебе и весь расчет, вставил Николас.
Думаю, что скоро пошлю к чертям эту волынку с выездными сессиями, вздохнул Барак. Уж лучше работать с лондонскими адвокатами. Просветлев лицом, он добавил с улыбкой: Представьте себе, я научился писать левой рукой. Каракули, конечно, выходят ужасные, но их вполне можно прочесть. Так что я снова могу записывать показания свидетелей.
Замечательно! воскликнул я, украдкой покосившись на его протез, из которого торчал зачехленный нож.
На пару мгновений повисло молчание. Я заметил, что несколько молодых людей, сидевших за соседним столиком, то и дело бросают на нас злобные взгляды. Все парни были в широкополых шляпах и кожаных куртках; глядя на их дочерна загорелые лица и длинные шесты, стоявшие у стены, я догадался, что это лодочники.
А «Голубой кабан» становится шикарным местечком, произнес один из них так громко, чтобы мы слышали. Поглядите только на этих блаародных жентлеменов.
Да, зна-атная подобралась шайка, столь же громко протянул второй.
Слепому видно, это подручные судейских, которые скоро сюда нагрянут. Будут решать, кому придется отплясывать, размахивая ногами в воздухе.
И где они только отыскали такую славную компанию уродов: один горбатый, у другого вместо руки железная палка. Третий наверняка тоже калека, только вот никак не возьму в толк, чего ему не хватает.
Наверняка у бедняги отвалился хрен.
Они хрипло расхохотались. Николас залился краской.
Заткнитесь, вы, невежи! взревел он, вскакивая и с грохотом отталкивая стул.
Барак сделал предостерегающий жест левой рукой, потом грохнул по столу второй, железной, и снял чехол, скрывающий нож. Лезвие оказалось коротким, но острым. Он бросил на балагуров угрожающий взгляд.
Мы всего лишь малость пошутковали, сэр, буркнул один из них с откровенной злобой в голосе, и все они вновь склонились над своими кружками.
Теперь вы убедились, что я вас не обманывал, процедил Барак, повернувшись к нам. Джентльмены здесь не в чести, а манеры городских жителей не отличаются учтивостью.
К тому же взрослые люди позволяют себе тупые шуточки, которые в ходу у малолетних оболтусов, произнес Николас, по-прежнему не сводя глаз с компании за соседним столом.