Мне туда неохота.
Что так?
На улице, здесь теперь опасно, сказал Тайрон. Можно, я оставаться с вами?
Римо пожал плечами. Бойня, кажется, стихала. Крики смолкали. Несколько человек еще стояли на ногах.
Голос Плескоффа продолжал грохотать:
Убить всех! Мы наведем в городе порядок!
Чиун тоже обернулся на голос.
И я сотворил этого чертового народного мстителя своими руками произнес Римо.
Так всегда бывает, когда человек дает волю чувству мести, сказал Чиун. Всегда.
Всегда, повторил Римо.
Всегда, отозвался Тайрон.
Заткнись, сказал Римо.
Заткнись, сказал Чиун.
Вернувшись в «Плазу», Чиун нырнул в один из своих лакированных сундуков и выудил оттуда пергаментный свиток, чернильницу и огромное гусиное перо.
Что ты собираешься делать? поинтересовался Римо.
Продолжить хронику Дома Синанджу.
О чем будешь писать на этот раз?
О том, как Мастер Синанджу наставил своего ученика на путь истинный, открыв ему глаза на то, что месть разрушительна.
Не забудь написать, что она дает и чувство удовлетворения, сказал Римо.
Внимание его привлек Тайрон. Парень глянул через плечо Чиуна на пергамент, а потом, за спиной у Чиуна, уставился в раскрытый сундук.
Чиун начал писать.
Римо, ты должен понять, что мстить Тайрону бессмысленно. Он за себя не отвечает. Он ничего не может с собой поделать он такой, какой он есть.
Тайрон в этот момент тихонько выскользнул из номера.
Я рад, что ты думаешь именно так, папочка, сказал Римо.
Х-м-м-м, промычал старик, не прерывая творческого процесса. Почему?
Потому что Тайрон только что сбежал, прихватив одно из твоих бриллиантовых колечек.
Гусиное перо полетело вверх и воткнулось в штукатурку потолка. Чернильница полетела в другую сторону. Чиун бросил пергаментный свиток на пол, вскочил на ноги и подбежал к сундуку, сунул голову внутрь, потом выпрямился. Когда он обернулся к Римо, лицо его было белее мела.
Так и есть! Так и есть!
Он побежал туда.
Римо махнул рукой в сторону двери. Прежде чем он кончил говорить, Чиун был уже в коридоре.
Было полдвенадцатого ночи. Время звонить Смиту по специальному номеру код 800 который бывает свободен только дважды в сутки.
Алло, раздался кислый, как всегда, голос Смита.
Привет, Смитти! Как дела?
Насколько я понимаю, вы хотите представить отчет, сказал Смит.
Минутку, отозвался Римо и прикрыл ладонью трубку телефона.
За дверью, в коридоре, раздавались глухие удары. И стоны. И кто-то рыдал. Римо удовлетворенно кивнул.
Ага, сказал он в трубку. Спеск мертв. Тот тип, который убил миссис Мюллер, тоже мертв. В городе Нью-Йорке появилась, наконец, по меньшей мере дюжина полицейских, которые начали хоть как-то бороться с бандами.
В целом, как мне кажется, день прошел не зря.
А как насчет
Минутку, снова сказал Римо.
Дверь номера отворилась, и вошел Чиун, полируя бриллиантовое кольцо о рукав черного кимоно.
Я вижу, кольцо снова у тебя, сказал Римо.
Разумеется.
Надеюсь, ты не дал волю чувству мести?
Чиун покачал головой:
Я сделал наказание соизмеримым с преступлением. Он украл мой бриллиант. Я очень надолго украл его способность красть.
Что ты сделал?
Я превратил кости его пальцев в желе. И предупредил, что если когда-нибудь увижу его снова, то поступлю с ним не столь милосердно!
Я рад, что ты не стал ему мстить, папочка. Не забудь включить это в хронику Дома Синанджу.
Чиун сгреб с пола пергаментный свиток и бросил его в лакированный сундук.
Мне что-то больше не хочется
сегодня писать.
Всегда есть завтра. Римо переключил свое внимание на телефон:
Вы, кажется, что-то сказали, Смитти?
Я задал вопрос. Как насчет двух видов нового сверхмощного оружия, которое искал Спеск? Вы их нашли?
А как же! Вы ведь меня об этом просили.
Ну и?..
Что, «ну и»? Римо изобразил непонимание.
Что это такое? спросил Смит.
Вы их не получите, сказал Римо.
Почему? спросил Смит.
Этот товар не продается.
С этими словами Римо выдернул из стены шнур телефона и рухнул на диван. Его душил смех.