Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир В руках врага
Глава первая
Нож? спросил тощий старик в сером свитере и с двухдневной щетиной. Зубы у него были черными от вязкой массы, которую он жевал, раскатывая по губам.
Нет, ответил Форбиер.
И кастет?
Нет.
Гранаты?
Нет.
Другое оружие?
А если я владею карате, мне что отрубить себе руки? спросил Форбиер.
Пожалуйста, не надо! Мы просто должны все проверить, сказал старик. Теперь подпишите вот здесь. Он расстегнул пластиковую папку и вынул карточку размером три на пять дюймов. Форбиер разглядел свою собственную подпись на обороте. Старик положил карточку на прилавок пустой стороной вверх.
Почему у вас нет карточки с фотографией и указанием веса и роста?
Пожалуйста, не надо! сказал старик.
Их больше пугает то, что я могу кого-то убить, чем то, что убить могут меня!
Вы пушечное мясо, Уолтер Форбье. Я правильно произношу вашу фамилию?
Что на французский манер. А надо: «Фор» и «биер». Форбиер.
Его маленький пистолет исчез под прилавком. Форбиеру захотелось схватить его и убежать. У него было такое ощущение, что он потерял в море плавки и теперь на глазах у тысяч зевак, собравшихся на берегу, ему надо пройти полпляжа к своим вещам.
Вот и все, сказал старик после того, как Форбиер поставил свою подпись на карточке. Вы свободны.
Что вы собираетесь с ним делать? спросил Форбиер, кивнув на прилавок, под которым только что исчез его пистолет.
Вы получите новый, когда вам разрешат.
Этот был у меня пять лет, сказал Форбиер. И ни разу меня не подводил.
Пожалуйста, не надо! сказал старик. Не отнимайте у нас время. Кроме вас, есть еще и другие.
Не понимаю, почему бы им просто не отозвать нас домой.
Шшш! прошептал старик. Уходите!
Уолтеру Форбиеру было двадцать девять лет, и в то весеннее утро ему хватило ума не надеяться дожить до тридцати.
Пять лет назад, демобилизовавшись из морской пехоты с дипломом инженера-механика, он обнаружил, что почти все, чему он выучился во время военной службы, оказалось бесполезным.
У меня диплом с отличием, говорил тогда Форбиер.
Это означает, что вы лишь блестящий эксперт по устаревшим системам, сказали ему в агентстве по найму.
Ну и что же мне теперь делать?
А чем вы занимались в последнее время?
Топал по болотам по уши в грязи, старался не наступать на мины и выкручиваться из ситуаций, которые не сулили мне долгую жизнь, ответил Форбиер.
Тогда вам следует заняться политикой! посоветовали в агентстве по найму.
Форбиер женился и сразу понял, что другие вкушают те же наслаждения, не обременяя себя юридическими сложностями. Во время медового месяца его жена пригласила несколько юных нимф подсесть к ним за столик. Он поразился тогда: ее совсем не волновало, что кто-то из них мог ему приглянуться. Потом он понял: это ему надо было ревновать. Юные нимфы предназначались его жене.
Почему же ты не предупредила меня, что ты лесбиянка? спросил он тогда.
Ты первый понравившийся мне мужчина. Я не хотела причинять тебе страдания.
Но зачем же ты вышла за меня?
Мне казалось, мы сумеем как-то это уладить.
Как?
Не знаю.
И вот, оставшись без жены, без работы и имея на руках никому не нужный диплом инженера, Уолтер Форбиер поклялся, что больше не допустит опрометчивых шагов в жизни и займется чем-нибудь более надежным. Он осмотрелся и понял, что наиболее многообещающим занятием с этой точки зрения была холодная война. Если Америке суждено было потерпеть в ней поражение, то коммунисты обещали покончить с безработицей.
Поэтому Уолтер Форбиер нанялся в Центральное разведывательное управление и за 427 долларов 83 цента месячной надбавки был зачислен в особую команду «Подсолнух».
Это очень здорово! Ты увидишь мир. Будешь разъезжать один или в составе группы. Будешь получать эту надбавку. А все, что от тебя требуется, это поддерживать хорошую форму.
А «Подсолнух» не расформируют?
осторожно поинтересовался Форбиер.
Это невозможно, уверил его старший офицер.
Почему?
Потому что решение о его расформировании зависит не от нас.
А от кого?
От русских.
Именно русские, как объяснил ему старший офицер, и заварили всю эту кашу. В конце второй мировой войны у Советского Союза обнаружился избыток хорошо обученных террористических групп в Восточной Европе. Это были не многочисленные боевые подразделения, а небольшие команды специалистов по устранению конкретных лиц. Простые солдаты стреляют и бегут в атаку. Этим же людям надо было назвать имя, и они гарантировали, что данный человек, кто бы он ни был и где бы ни находился, в течение недели будет мертв. Русская группа называлась «Треска» как рыба.
Старший офицер не знал, почему русские назвали свое подразделение «Треска», как и не знал, почему ЦРУ назвало подразделение по борьбе с «Треской» «Подсолнухом». «Треска» сыграла решающую роль в ходе вторжения русских в Чехословакию и более чем решающую во время краткого периода чешского сопротивления. В ее задачу входило убийство лидеров оппозиции сразу же после ввода в страну русских танков.
Здорово поработали. Их было не отличить от чехов. А танки служили просто декорацией, своего рода демонстрация силы. Чехи проиграли, потому что у них не осталось в живых ни одного лидера некому было повести людей в горы.