Руки Шокли лежали на столе ладонями вниз. Рядом с правой рукой находился «магнум» 357-го калибра. Римо пришлось взглянуть на оружие дважды, прежде чем он поверил своим глазам. На резной деревянной рукоятке пистолета были зарубки!
Шокли приветливо улыбнулся, когда Римо подошел к перегородке.
Прошу вас, садитесь.
Говорил он слегка в нос, словно утомленно, но абсолютно чисто. Такими вроде бы слегка простуженными голосами говорят выпускники старых университетов Новой Англии как бы сокращая слова, будто они недостойны долго оставаться во рту говорящего.
Благодарю вас, сказал Римо.
Чем могу быть вам полезен?
Я друг семьи. Пришел навести справки об одном из ваших учеников. Его имя Тайрон Уокер.
Тайрон Уокер? Тайрон Уокер? Одну минутку
Шокли нажал встроенную в стол панель, и слева на столе вырос телемонитор. Главный методист перебрал несколько кнопок на клавиатуре компьютера, и Римо заметил, как в глазах его отразилось мерцание экрана.
А, ну да. Тайрон Уокер. Шокли посмотрел на Римо с улыбкой любви и благоволения. Вам будет приятно узнать, мистер э-э мистер?
Сахиб, представился Римо. Бвана Сахиб.
Так вот, мистер Сахиб, вам будет приятно узнать, что у Тайрона прекрасная успеваемость.
Прошу прошения? не поверил своим ушам Римо.
У Тайрона Уокера прекрасная успеваемость.
Тайрон Уокер это живая бомба замедленного действия, сказал Римо. Вопрос только в том когда именно он взорвется и причинит вред окружающим. Он абсолютно безграмотен и вряд ли умеет пользоваться даже унитазом. Какие у него могут быть успехи?
Говоря это, Римо приподнялся со стула, и рука Шокли медленно потянулась к «магнуму». Римо сел, и Шокли снова успокоился.
В школе у него все в порядке, мистер Сахиб. Компьютеры никогда не лгут. Тайрон лучший ученик в языковых искусствах, один из лучших в графическом изображении слова, и в числе двадцати процентов лучших в базовом вычислительном мастерстве.
Дайте-ка я попробую догадаться, сказал Римо. Это чтение, письмо и арифметика?
Шокли слегка улыбнулся:
Ну что ж, в былые времена это называлось так. До того, как мы приняли на вооружение новые, передовые методы обучения.
Назовите хоть один, сказал Римо Все это изложено в одной из моих книг, Шокли повел рукой в сторону стеллажа с книгами у себя за спиной. «Приключения в стране образования. Ответ на проблему расизма в школе»
Это вы написали? сносил Римо.
Я написал все эти книги, мистер Сахиб, скромно ответил Шокли. «Расизм под судом», «Неравенство в классе», «Черное культурное наследие и его роль в обучении», «Уличный английский веление времени».
А вы написали что-нибудь о том, как учить детей читать и писать?
Да. Моей лучшей работой считается «Уличный английский веление времени». В ней говорится о том, что настоящий английский это язык черного человека, и о том, как белые властные структуры превратили его в нечто, чем он никогда не должен был стать, и тем самым дети черных гетто оказались в крайне невыгод ном положении.
Это идиотизм!
Да неужто? Известно ли вам, что слово «алгебра» арабского происхождения? А арабы, разумеется, черные.
Им будет очень интересно это узнать, заметил Римо. Ну, и как вы предлагаете изменить это невыгодное положение детей черных гетто в плане английского языка?
Следует вернуться к изначальному, истинному английскому языку. Уличному английскому. Черному английскому, если хотите.
Другими словами, раз эти неучи не умеют говорить правильно, давайте превратим их глупость в стандарт, на который должны равняться все остальные, так?
Это расизм, мистер Сахиб! гневно возразил Шокли.
Насколько
я смог заметить, сами вы не говорите на уличном английском. Почему же, если он такой уж святой и чистый?
Я получил докторскую степень в области образования в Гарварде, заявил Шокли, и ноздри его при этом сжались, а нос стал уже.
Это не ответ. Получается, что вы не говорите на уличном английском, так как сами вы для этого слишком образованны.
Уличный английский прекрасный язык для общения на улице.
А что, если они захотят уйти с улицы? Что, если им понадобится узнать что-то еще, кроме ста двадцати семи способов рукопожатия с похлопыванием в ладоши и притопыванием? Что будет, если они окажутся в реальном мире, где большинство говорит на нормальном английском? Они будут выглядеть тупыми и отсталыми, как ваша секретарша.
Римо махнул рукой в сторону двери, и перед его мысленным взором предстала женщина, все еще мучительно сражающаяся с шестью словами на обложке «Журнала черного совершенства и черной красоты».
Секретарша? переспросил Шокли. Брови его изогнулись, как два вопросительных знака.
Да. Та женщина, в приемной.
Шокли усмехнулся.
А, вы, наверное, имеете в виду доктора Бенгази.
Нет, я не имею в виду никакого доктора. Женщина в приемной, которая не умеет читать.
Высокая женщина?
Римо кивнул.
Густые курчавые волосы? Шокли округлил руки над головой.
Римо кивнул.
Шокли кивнул в ответ.
Конечно, Доктор Бенгази. Наш директор.
Храни нас Боже!
Долгие несколько секунд Римо и Шокли молча смотрели друг на друга. Наконец Римо сказал: