Не к месту вспомнилось, как она умерла и следом пришла мысль о том, что очень скоро, наверное, умрёт и он сам.
Этого не может быть прошептал Конрад.
Стремительно вспоминались день за днём все дни прошедших недель, медленно разворачиваясь назад цепочкой событий, как в дурном кино.
Конрад думал об Охотнике. Дискомфорт, терзавший тело, не значил ничего по сравнению с той болью, которую он испытывал при мысли о своём выдуманном друге. В сравнении со смущением и растерянностью от понимания того, что Охотника не было а если и был, то Конрад вовсе его не знал. Он всё придумал себе сам и от осознания собственной глупости захотелось плакать ещё сильней.
Ненавижу тебя, прошептал он.
Конрад теперь отчётливейшим образом понимал, что не было ни малейшего повода доверять человеку, который ему писал. Что никогда тот не рассказывал о себе, и все представления Конрада о нём родились у того в голове.
«Что он думал обо мне?» родился несвоевременный вопрос.
«Ничего, ответил тут же Конрад сам себе. Он смеялся надо мной».
Кулаки сжались сами собой. Конрад чувствовал себя дураком но поделать ничего уже не мог. Отчаяние захлестнуло его с головой.
Помогите! крикнул он, но так тихо, что не поверил бы сам себе.
Он не знал, где находится, но уже понимал, что здесь никто не станет ему помогать.
Пожалуйста, за меня никто не Конрад запнулся, передумав договаривать, пожалуйста, отпустите меня!
Ответом была тишина. Только мерно жужжал инородный предмет внутри.
Конрад обнаружил, что если не говорить, то этот предмет с его тихим жужжанием и странным зудом оказывается единственным, что он осязает в этой пустоте.
Мысли невольно сосредоточились на нём и тут же Конраду показалось, что непрошенное удовольствие становится сильней.
Он снова готов был заплакать, но не нашёл слёз.
От мыслей о происходящем и тем более от ощущений, которые он чувствовал внутри, возбуждение начинало нарастать в паху.
Затем скрипнула дверь, и послышались шаги.
Конрад завертел головой, но не увидел ничего.
Кто-то протёр влажным кожу на руке и Конрад ощутил мгновенный лёгкий укол.
Подступила тошнота, и любые ощущения покинули его.
Просыпаясь второй раз, Конрад очень надеялся, что всё случившееся сон. Но он по-прежнему не мог открыть глаза.
Он дёрнул руки но те оказались так же крепко зафиксированы над головой, как в прошлый раз или во сне.
Ноги тоже оставались широко разведены, но теперь он не чувствовал внутри себя ничего напротив, анус поджимался сам собой от ощущения неведомо когда ставшей непривычной пустоты.
Конрад невольно захныкал от жалости к себе темнота и тишина навевали на него мысли о том, что он один, а неспособность шевельнуться лишала сил и надежд.
Он замолк и дёрнулся ещё раз, но справиться с путами не смог. Конрад дёрнулся ещё и ещё им стремительно овладевала паника, все мысли исчезли, оставив только нестерпимое желание покинуть это место любой ценой.
«Это не могло произойти со мной!» только и повторял он, пока стук металлической двери о такой же металлический каркас не заставил его замереть.
Конрад повернул голову на звук, но не увидел, как и прежде, ничего.
Привет, прозвучало совсем близко. Голос был мужским, не приятным и не отторгающим просто чужим. Если бы Конраду было с чем сравнивать, он понял бы, что слышал множество таких же голосов но ему никогда ещё не доводилось говорить с людьми в полной беспросветной темноте, когда звук становится твоим единственным проводником.
Где я? спросил наконец он и тут же ощутил чью-то шершавую руку у себя на груди. Захотелось сбросить её прочь. Конрад дёрнулся но не смог. В довершение всего он понял, что обнажён, а рука заскользила ниже к его голому животу и замерла, очертив пупок.
Красивый мальчик, констатировал тот, кто к нему пришёл.
Кто ты такой?
Зови меня Мастер. Здесь не потребуется других имён.
Конрад сглотнул.
Мастер, произнёс он, пробуя на вкус. Слово было не таким обидным, как господин, но всё равно навевало воспоминания о Марке Твене и неграх, трудившихся на своих «мастеров». Что мне сделать, чтобы ты меня отпустил?
Мастер негромко рассмеялся.
Ничего. Отсюда нет дороги назад.
Я Конрад запнулся, я что, останусь здесь навсегда? Это какой-то подпольный бордель?
Ни в коем случае, рука Мастера скользнула вверх, а голос стал строгим. Два пальца подхватили подбородок Конрада и потянули вверх. Ты стоишь больше, чем может заплатить самый лучший публичный дом.
Конрад замер, боясь поверить тому, что начинал понимать.
Вы сказал он и сглотнул, вы собираетесь меня продать?
Хорош собой, сдержан и, похоже, умён, усмешка смазала смысл слов.
Но зачем растерянно произнёс Конрад, кому я нужен я же простой
Мужчина не стал отвечать. Рука его снова заскользила по шее Конрада вниз, очертила правый сосок и направилась дальше, к животу.
Для всех ты мёртв, равнодушно произнёс он, и не думая отвечать на вопрос. Попал в аварию на перекрёстке у Кингс Кросс. На твоих похоронах была только сестра.
Губы Конрада дрогнули.
«Откуда они знают про сестру?» пронеслось в голове, и тут же он испустил яростный стон.
Я не верю вам, выдохнул он.
Чем раньше ты осознаешь, что я прав тем легче пройдёт твоя адаптация здесь. Твоя прежняя жизнь подошла к концу забудь её. Но у тебя есть шанс. Тебя будут обучать. Ты будешь учиться. Через полгода если всё пройдёт хорошо ты покинешь это место и остаток жизни проведёшь в достатке и благополучии.