Карета прогрохотала мимо Уайтхолла и резко свернула на Стрэнд. Мария чуть было не свалилась со скамьи и оборвала свою болтовню, чтобы сесть поудобнее. Кэтрин не преминула воспользоваться моментом.
У вас такой милый акцент, вежливо завела она разговор, вы, наверное, итальянка?
Женщина с некоторым изумлением воззрилась на нее.
Si, а вы что, не знали? спросила она. Наша семья из come si dice Toscana!
Тоскана, негромко подтвердил Макс.
Ах да, кивнула миссис Витторио. Но синьора, бабушка Максимилиана, много лет прожила в Милане. Потом началась война, женщина неопределенно повела плечами, в Ломбардии стало совсем плохо, в Италии ненамного лучше. Нам пришлось уехать.
Рассказ Марии захватил Кэтрин.
И вы приехали в Лондон? Почему?
Миссис Витторио всплеснула руками:
Почему? Заняться торговыми делами, естественно! Она бросила настороженный взгляд на Макса, потом вновь обратила все свое внимание на Кэтрин. Синьора, моя кузина всегда говорила, что победят все равно англичане. О, она многое повидала. Уж она-то знает, можете мне поверить.
Поразительно! поспешила восхититься Кэтрин, не очень понимая, что имеет в виду миссис Витторио. Она повернулась к Максу: А в каком возрасте вы приехали сюда, мистер де Роуэн? Вам было интересно приехать в другую страну?
Максу возможности ответить не дали.
Нет, нет! вмешалась в разговор миссис Витторио и даже руками замахала. Максимилиан был тогда совсем ребенком и жил в замке у своего отца на Рейне. А он вам говорил, что на самом-то деле родился именно здесь? Его родители приехали по делам, и вот ... По лицу ее мелькнула шаловливая улыбка. Мы часто над ним подшучиваем, что он один из вас, истинный англичанин.
Макс поспешил вмешаться в занимательный рассказ.
Мария, хмуро сказал он, я более чем уверен, что леди Кэтрин наши семейные истории не интересны.
Миссис Витторио снова всплеснула руками и воздела их к небу.
Максимилиан, о чем ты говоришь? Разве она сама меня об этом не спросила?
Макс озадаченно помолчал.
Да, верно.
Он откинулся на спинку своего сиденья, перевел взгляд на Кэтрин и заговорил, как ей показалось, тщательно взвешивая едва ли не каждое свое слово:
Большинство англичан, леди Кэтрин, сочтут меня за полукровку. Свой род я веду от смешения каталонских виноторговцев, испанских крестьян и итальянских торговцев. Возможно, и от еще менее родовитого люда. Но мой отец родился в Эльзасе. Местечко самое что ни на есть крохотное. Подозреваю, вы про него даже не слыхали.
Кэтрин согласно кивнула, и он после продолжительного молчания продолжал:
Там холмы и повсюду виноградники. Эльзас находится между Рейном и горами Вогезы.
Что-то шевельнулось в памяти Кэтрин.
Кажется, где-то во Франции?
Макс горько усмехнулся.
Зависит от того, кого вы спрашиваете, негромко ответил он. Наполеон, вне всякого сомнения, считал именно так.
Вот как! протянула Кэтрин. Она начала догадываться о горечи в его словах. А когда вы туда приехали? Сколько лет вам было тогда?
Макс снова надолго замолчал, и взгляд его потемнел.
Задолго до революции, наконец ответил он. Я был тогда уже почти взрослым.
Тон его не располагал к дальнейшим расспросам.
Хватит о грустном! с живостью воскликнула Мария. Скажите, миледи, вам нравится тосканская кухня?
Кэтрин пожала плечами и улыбнулась.
Не знаю. Боюсь, я мало ездила по свету.
Да, мир велик, верно? спокойно заметила Мария. Вот Мaкc повидал много всяких новых мест. Он вам может рассказать обо всем, что пожелаете. Я другое дело! Я вам смогу рассказать только про еду.
И она начала рассказывать. Пока карета синьоры катилась по Флит-стрит, Мария Витторио расписывала массу кулинарных изысков, которые можно подавать на обед, странные, с чудными названиями блюда, совершенно неизвестные Кэтрин, знавшей лишь вкус говядины с бараниной, но вызывавшие желание вдохнуть их аромат и попробовать. Путь
оказался неблизкий. Мария все говорила, а они проехали Сити, потом Тауэр и углубились в кварталы Ист-Энда, про которые Кэтрин только слышала.
Макс на всем протяжении приятной болтовни Марии стоически просидел молча. Похоже, он ни на секунду не отвел взгляда от лица Кэтрин. А когда она время от времени поглядывала в окно кареты, то могла чувствовать, как его взгляд буквально прожигает ее насквозь. Внезапно ей захотелось, чтобы тогда они отмахнулись от стука в дверь. Они смогли бы подольше побыть вместе и еще раз предаться любви. Но у них не оказалось возможности закрепить нежные узы близости, которые возникают между любовниками, продремавшими в объятиях друг друга. Не оказалось и возможности пошептаться, пусть и неуверенно, о своем будущем.
А существовало ли у них будущее? Кэтрин чувствовала, как будто они не доделали до конца что-то очень важное. Вопросы так и остались без ответов. Теперь же к ней вернулись отчужденность и сомнения. То же самое она могла видеть в полуприкрытых веками глазах Макса. С чувством утраты и печали в душе Кэтрин обратила внимание на вид, который открывался ей из окна кареты. Т о, что она увидела, лишь добавило ей беспокойства.